Рассказы и новеллы. Владимир Георгиевич Ушаков

Прохоров наливает себе, выпивает. Прохоров слегка разомлел:

      – Куба-то здорово! Красивая страна. Хорошие люди. Нас, русских очень любят. Особенно военных. Где будете служить?

      – В аппарате Военсоветника.

      – Ух, ты! Неслабо, однако. Значит, жить будете в престижном районе «Репарто Коли», где раньше кубинская аристократия …

      Прохоров потягивается, смотрит вдоль прохода, по которому к нему движется стюардесса, предлагая пассажирам прохладительные напитки.

      – А где служите Вы? Как там сейчас обстановка на Кубе?

      – Служу под Гаваной. А живу недалеко от Вас. Сейчас…

      Прохоров не успевает договорить. Стюардесса с подносом в руке наклоняется к нему.

      – Что желаете: лимонад, минералка, сухое вино?

      – Два винца и минералочки тоже две, хозяюшка.

      Стюардесса дежурно улыбается, дожидается пока Прохоров возьмет с подноса стаканчики, затем следует дальше. Прохоров и Владимир выпивают вино, в освободившиеся стаканчики Прохоров вновь наливает коньяк. Снова режет лимон.

      – Готовить-то умеете? – спрашивает Прохоров Владимира.

      – Яичницу с колбасой и чай…

      Владимир пытается отказываться от протянутого стаканчика, но Прохоров даже слушать ничего не хочет.

      – Научишься и готовить, и стирать, и гладить, и вести себя в коллективе, окрепнешь, закалишься. Матушка тебя встретит, не узнает и не нарадуется. Давай теперь по граммулечке за дружбу? Давай будем дружить!

      – Я–за!

      Прохоров протягивает Владимиру лимон, сам запивает минералкой.

      – Друзей здесь приобретешь на всю жизнь. Первого, можно сказать уже имеешь. Друг другу помогать будем. Я тебя кой-чему научу. И хочу сразу тебя предупредить. Извини за откровенность, но смотри, будь осторожен в высказываниях. Лишнего не болтай! Чтоб не испортить себе жизнь в будущем.

      Владимир настороженно смотрит на Прохорова, тот, захмелев, продолжает его учить жизни.

      – Могут тебя попросить и «стучать» на своих коллег. Ну не смотри ты на меня так! Мол, туда-сюда, служба, враг не дремлет. Я тебя научу, как поступать в этом случае. Скажи, что ты ночью, мол, разговариваешь. Во сне. От тебя и отвяжутся. Проверенное средство.

      – Неплохо придумано.

      – Уловил! Тогда давай выпьем!

      – А как служба идет? Как кубинцы? Что за народ?

      – Служба как служба. С кубинцами живем душа в душу. Учим их военному делу и русскому языку. Я уже и ругаться по-кубински умею, а кубинцы по-русски. Я даже петь по– ихнему могу.

      Прохоров наклоняется ближе к Владимиру, сжимает в приветствии кулак и тихо поет:

      – «Куба! Ке линда эс Куба. Кьен ла дефьенде ла кьере мас! Куба! Ке линда эс Куба. Кьен ла дефьенде ла кьере мас!» Как? (Куба! Какая ты красивая, Куба! Кто тебя защищает, тот тебя любит еще больше!)

      Владимир смеется, показывает большой палец.

      – Все понятно. И произношение приличное.

      – Во-во! Они наше слово «давай» очень любят. Чуть что, «Иван, давай!». И слово «молоток» им очень нравится. «Иван, ты молоток!», «Давай,