Из вечности в лето. Борис Кривошеев

тоже втянулся в какую-то игру, вроде нашей. И вообще, я не понял: мы продаем картину или охотимся на ведьм?

      Дмитрий улыбнулся:

      – Лично мне второе кажется более увлекательным.

      – А, ну все понятно, – обиделся Виктор. – Пытаешься отвлечь меня от великой цели? Так вот, не пройдет! Понял? Но пасаран, амигос хренов!

      Но все же новый текст объявления на этот раз был составлен именно Дмитрием, который и ввернул ту самую фразу: «Икона руки Манеса, III век. Трофейный артефакт. Живой голос Бога». Дмитрию объяснил, что так объявление приобретает легкие мистические оттенки, расширяя круг интересующихся за счет любителей всяческой эзотерики.

      Они только успели загрузить новый текст, как тут же пришло письмо с тем же лаконичным вопросом: "Можем встретиться?"

      На этот раз они не стали вступать в переписку, а вместо ответа сразу выслали номер телефона.

      У позвонившего был густой мужской голос с явным восточным акцентом.

      – Скажи, друг, это ведь ты продаешь картину? – сказал он, без предисловий приступая к делу. – Согласен купить, но есть всего один вопрос: что за голос такой, а?

      – Это мне неизвестно, – ответил Дмитрий, который решил на этот раз вести переговоры сам. – Хозяин картины дал мне четкие инструкции по поводу объявления, без объяснения нюансов.

      – А кто твой хозяин?

      – Это конфиденциальная информация.

      – Ну, понятно, – не стал спорить позвонивший. – Только дело деликатное, ты же понимаешь. Я бы хотел на нее взглянуть. Можешь устроить?

      – К сожалению, это невозможно.

      – Почему? – без особого напора спросил мужчина.

      – Хозяин картины заранее просит прощение, – ответил Дмитрий, – но он не может показать картину. Он может ее только передать, из рук в руки – такова воля его наследодателя.

      – Я хочу слышать хозяина! – потребовал мужчина.

      – Сожалею, это также невозможно.

      – Ахим дэв! – взревел позвонивший так, что Дмитрий отдернул трубку от уха, но собеседник, впрочем, тут же успокоился. – Хорошо, а вот скажи мне, брат, не говорил ли тебе хозяин, какая именно у него картина?

      Дмитрий произнес уже обкатанный ответ с не меньшим артистизмом, чем накануне Виктор:

      – У вас есть какие-то особые предпочтения?

      – Конечно, есть! – весело прогремел собеседник и, резко перейдя на шепот, доверительно сообщил: – Знаешь, дорогой, мне очень нравятся настоящие. Так как-то сложилось.

      – Да? – несколько растерянно отреагировал Дмитрий.

      – Можешь не сомневаться, – мужчина благодушно рассмеялся.

      – У вас прекрасный вкус, – нашелся, наконец, Дмитрий. – Тем не менее, лично я ничего не могу гарантировать. Но готов заверить, что результаты экспертизы вас вполне удовлетворят.

      – Удовлетворит меня только горячая женщина, брат, – заржал позвонивший, – и то, если хорошо поработает! Понимаешь? Ну, ладно, ты скажи мне лучше по дружбе, – он опять понизил голос, но на этот раз придал ему драматические оттенки: – картина что,