История одного человека. Рубль-пятьдесят копеек. Ярослава Кардакова

окно в классе. Увы проветривания на меня влияли не самым хорошим действием, обычно мне хватало маленького минутного сквозняка чтобы свалится с температурой.

      Смотря на то, что я пропустил около семидесяти процентов первой четверти, меня перевели на домашнее обучение. Для моей социализации это было дико не хорошо, но для здоровья полезно. Учить меня так и осталась непревзойденная Агния Серафимовна, к концу второй четверти она уже сама решала как мне усваивать материал. Ее наполеоновское решение перевести меня на широкую линейку в третьей четверти привело к тому, что мой почерк никто не понимает. Так же она запретила мне читать вслух и проговаривать текст во время написания, у нее давление голова болит, а тут еще я с нудным голосом и гнусавостью. Хозяин барин я до определенного возраста не спорил с педагогами и в обще со старшими воспитание.

      Так медленно и постепенно я перетек во второй класс, в детстве я очень любил рисовать. Мои рисунки катались на множество выставок города и областных, подвох я пойму только в третьем классе к этому мы вернемся позже. А пока начало второго класса мама вышла на работу, отец всегда работал, но общение с ним у нас никогда не клеилось. Несмотря что Рублев Николай Лукич был очень начитан исторически подкованным машинистом инструктором, для жизни в не работы, он был не пригоден.

      Николай Лукич был пятым сыном в семье Рублевых, в раннем детстве решился матери и искренне не переваривал мачеху которую, привел на похороны Лука Васильевич. Согласно семейным приданиям окончил железнодорожный техникум и в армии угнал локомотив, не сел Николай Лукич лишь по тому, что статьи не было. Как оказалась недуг, который точил меня и вызвал не любовь деда Луки Васильевича, являл себя именно в роду рублевых в разных формах детской смертности. Я просто первый кто пережил порог детской смертности, и как получилось первый инвалид на семью матери и отца. Отцу я был не интересен, поиграть он со мной мог, но игры были крайне идиотскими, один раз он выбил мне молочный зуб. А однажды утопил.

      Это было как раз после окончания первого класса. Мы отправились на речку, это был первый раз, когда мне разрешили зайти в воду. Отец вызвался учить меня плавать, а мама отправилась на глубину плавать, а меня взял за руку отец и медленно повел по воде. В Николае Лукиче было без двух сантиметров два метра роста, во мне увы роста было скромно. Мы шли по реке, и отец рассказывал про историческую ценность реки, и так увлекся назидательным монологом, что не замечал ни чего вокруг. Я споткнулся воде об какой-то мусор и окунулся с головой в воду, и увы с испугу хлебнул воды. А отец продолжал вести за руку захлебнувшегося ребенка, дальше я помню только мало цензурную тираду мамы. Краткое содержание речи несло смысл того что мой достопочтенный родственник эгоист и дети это не его. После этого случая я до смерти боюсь утонуть в реке, поэтому я никогда не плавал, и дальше лягушатника в воду