Невероятные расследования Шерлока Холмса (сборник). Нил Гейман

и ни на секунду не забывал об армейском револьвере, лежавшем под подушкой. Вдобавок ко всему меня неотступно преследовала мысль, что я должен рассказать обо всем полиции. А потом пришли вечерние газеты и перепугали меня еще пуще, хотя это казалось невозможным.

      Минувшей ночью на лондонских улицах произошло шесть убийств, сходных по почерку и жестокости. У каждой жертвы извлекли внутренности: сердце – у одного, легкие – у другого, а из трупа женщины в Уимблдоне убийца вынул мозг.

      В четырех случаях, включая тот, который видел я, украденные органы нашли недалеко от места преступления. Их разрезали на куски и с предельной аккуратностью разложили на земле, рассортировав по величине. Иногда полицейские находили комки мяса со следами зубов, словно преступник откусил их, пожевал и выплюнул. Попробовал. Оценил.

      Появились и свидетели. Не каждого злодеяния, но достаточно, чтобы лишний раз убедиться: убийца («Холмс, – твердил я себе, – Холмс!») хотел быть увиденным. И тут полицейских ждала еще бо́льшая загадка: все очевидцы говорили о разных людях. Один – о высоком толстяке с усами и бородой, в грязной черной одежде. Другой – о человеке среднего роста, в приличном костюме и легком плаще, с мечом в каждой руке. Третий свидетель описывал кровожадную женщину, обладавшую изрядной силой, так как она сумела припереть жертву к стене и буквально вырвать кишки.

      Впрочем, этот факт показался мне таинственным лишь на мгновение, пока я не вспомнил о склонности Шерлока к маскировке и переодеваниям и не представил его таким, каким видел ночью, только одетым в грязное пальто, затем в легкий плащ и, наконец, в женское платье.

      – Боже мой! – пробормотал я. – Боже мой, Холмс! Что с вами случилось, мой старый друг? Кокаин? Неужели вы в конце концов не выдержали сверхчеловеческих нагрузок? Сколько я вас помню, ваш рассудок не знал отдыха, будучи целиком и полностью сосредоточен на решении очередной зловещей головоломки…

      Чем дольше я размышлял о случившемся, тем более страшным оно мне казалось. Я не сомневался в том, что произошло у меня на глазах, хотя здравый смысл противился этому. Мне бы прибегнуть к помощи логики и дедукции, как поступил бы Холмс: не фиксироваться на ужасе пережитого, упростить ситуацию до предела, искать недостающие элементы мозаики. Но память сводила все попытки на нет; я постоянно представлял себе, как мой друг склоняется над телом, наотмашь кромсает жертву, а потом вдруг его движения обретают хирургическую точность и осторожность. Кровь из рассеченной груди мертвеца… и странный запах, вроде медового. Увы, если и таился здесь ключ к разгадке, для меня он был совершенно бесполезен.

      Жуткий, отвратительный оскал Холмса, увидевшего меня… Именно это, наверное, ужасало более всего – тот факт, что Шерлок торжествовал по поводу содеянного.

      Меня бы еще долго преследовали воспоминания, притворная болезнь сменилась бы настоящей из-за гибельной правды, что терзала душу. Но тем же вечером ко мне в дом явился гость, и этот визит послужил толчком к дальнейшим