Обыкновенная Мемба. Виталий Мелентьев

так он всегда отвечал на замечания учителей: «А что я такого сделал?» И Валя, должно быть подражая какому-то учителю, сказала:

      – Но это же просто неприлично: только что прибыли на чужую планету и уже затеяли… драку.

      – Но мы же не деремся. Мы – балуемся!

      – Тем более. Ну что хорошего в баловстве? Неужели нельзя посидеть тихо и спокойно?

      Андрей неожиданно разозлился:

      – A-а, да отстань ты! Нам костюмы нужно попробовать! Поняла? Лезет тут со своими… поучениями.

      Валя широко открыла глаза и долго смотрела на Андрея. Каждый раз когда широко открытыми глазами долго смотришь на какой-нибудь предмет, глаза устают, краснеют и на них наворачиваются слезы. Наверное, поэтому снайперы и охотники, жители степей и моряки, которым часто приходится смотреть подолгу в одно место, всегда прищуриваются. Поэтому у них и не навертываются слезы. А Валя широко открыла глаза…

      Впрочем, слезы могли навернуться и по другой причине. Мы все можем дружить с одним человеком, а нравиться нам может совсем другой. И когда нравящийся нам человек делает что-нибудь не так или, что еще хуже, обижает нас, тут уж вполне можно открыть глаза от удивления: чего это он? Какая муха его укусила?

      Но так или иначе, а Валя отвернулась и ничего не ответила. Виктору тоже расхотелось баловаться. Все-таки вовремя сказанное слово, пусть даже замечание или упрек, играет свою роль… Тем более, что как раз в это время открылись форточки в стенах и появились подносы с едой.

      Ни на кого не глядя, независимо вздернув голову и потряхивая косичками, Валя расставила еду на столе и резко сказала:

      – Ешьте!

      И ребята покорно сели за стол.

      Всё было почти так же, как и на Земле. Маленькие колбаски – в меру сочные, в меру острые и очень нежные, почти как сосиски. Что-то похожее на поджаренный картофель, только более рассыпчатое и сладковато-перечное на вкус. Андрей, картофельная душа, почмокал и авторитетно заявил:

      – Что-то вроде батата.

      – Вроде чего? – спросил Виктор.

      – Батата. Это такой сладкий картофель в тропических странах. А варили, видно, с перцем. А может, с аджикой.

      Что такое аджика – смесь жгучего перца, укропа, кинзы, петрушки, соли и еще всяких травок, любимая приправа на Кавказе, – ребята знали. Кроме того, были фрукты, похожие на крымские продолговатые яблоки и напоминавшие их по вкусу, только более сладкие. И, наконец, молоко. Густое, почти розовое молоко. Андрей понюхал его и поморщился: молока он не любил. А когда попробовал яблоко, сразу предложил Виктору:

      – Давай меняться? Я тебе молоко, ты мне яблоко.

      – Давай, – миролюбиво согласился Виктор, который любил и молоко, и яблоки, и картофель – словом, почти всё, что едят обыкновенные люди. Кроме вареного лука. Вареный лук он не любил.

      Завтракали молча. Андрей справился со своим завтраком быстрее всех и, посвистывая, пошел вдоль всех восьми стен комнаты.

      – А кто, интересно, будет убирать посуду? Хотя бы за собой? – спросила Валя, и голос у нее звучал довольно-таки противно.

      – Вероятно,