Жертва тайги. Алексей Макеев

кусок портянки. Воспользоваться фонариком Антон, естественно, отказался, сославшись на батарейки, и так уже порядком подсевшие.

      Они поочередно протиснулись внутрь, прошли пару метров в глубь пещеры и остановились. Языки пламени заплясали на стенах обширной каменной залы с высоким сводом, по краям обрамленным длинными, заостренными книзу сталактитами, в некоторых местах почти достающими до земли. Где-то в темноте часто и звонко шлепали капли воды. Они явно падали в какой-то небольшой резервуар. Чмокающий унылый звук громко отдавался в тишине, разносился эхом по всем углам.

      Вскоре глаза в достаточной мере привыкли к полумраку. Антон шагнул вперед и сразу же увидел какое-то яркое пятно рядом с темным углублением в стене.

      – А вот и та кумирня! – самодовольно объявил Чеботарь. – Вот отсюда, стало быть, этот кусок тряпицы и приперло. Ну-ка, проверим. – Он подошел, пригнулся, повозился и заявил: – Вот, моя правда! – Чеботарь хохотнул. – Отсюда его и притащило. Видишь, оборвыш-то как есть подошел. Тютелька в тютельку!

      – Да, похоже на то, – согласился Антон, сложив, в свою очередь, обрывки ленты. – Посвети-ка вот здесь. Видишь, тут дыра какая-то!..

      – Ага, вижу. – Чеботарь приблизил факел к стене.

      В темной, неглубокой и тесной нише показалась фигура лупатого толстопузого идола, грубо выбитая на камне. Под ней стояла небольшая глиняная чашечка с обгоревшими палочками благовоний.

      – Вот!.. Что я говорил?! – воскликнул Чеботарь. – Это, паря, и есть та самая кумирня. Вон и просо в пиалке насыпано. Костяшки рыбьи. Гляди-ка, и мыши ничего не пожрали. Значит, здесь не так давно кто-то терся. И к бабке не ходи!

      – Погоди, – прошептал Антон. – А что это за рытвины такие странные у него на морде? Смотри, какие глубокие! Словно долотом долбили. Слышь, Чеботарь, а они, тазы эти, божков-то своих боятся?

      – А то! И губешки им водярой мажут, и на коленках перед ними ползают.

      – А почему же тогда у него вся физиономия исполосована так, будто кто-то на нем свою злость срывал?

      – Нет. Это ты чухню несешь, Антоха. Быть того не может! Они ж с этими самыми своими каменюками как с детьми малыми баюкаются. Не то что рожу ему ободрать, даже лишний раз дотронуться до него страшатся.

      – Тогда я совсем ничего не понимаю, – проговорил Антон и переступил с ноги на ногу.

      Под сапогом что-то скрипнуло. Он нагнулся, пошарил под ногами, выпрямился и поднес к свету очередную находку. Это был широкий обломок круто загнутого когтя длиной сантиметров восемь-десять. На звериный он был совсем не похож. Слишком уж большой изгиб. Скорее всего, птичий. Как будто ястребиный.

      «Но какая же, едрит твою, должна быть птаха с такими мощными когтями? – У него опять засосало под ложечкой. – Это же просто гигант какой-то! Хотя кто его знает? Может, и такие не редкость?»

      – И чего он его здесь-то бросил? – пробормотал себе под нос Чеботарь.

      – Кто?

      – Да таз этот. Они ж такие когтяры как амулеты на шее таскают. А-а! Потерял, наверное.

      Антон поднял глаза и прочитал во взгляде Чеботаря неподдельное искреннее недоумение.

      Они