Жертвуя счастьем. Беверли Кендалл

Они немного помолчали, а затем Кейти отступила на несколько шагов и окинула фигуру сестры, одетой в сине-желтый шерстяной дорожный костюм, критическим взглядом. По ее лицу пробежала тень недовольства.

      – Ты чересчур худая. Я намного полнее тебя!

      – Я недавно похудела.

      Шарлотта лишилась аппетита, узнав, что сестра серьезно больна. Но Кейти она об этом сказать не могла.

      – Мы откормим тебя, вот увидишь. Ты всегда небрежно относилась к своему здоровью, – заявила Кейти, с жалостью глядя на сестру, превратившуюся в щепку.

      Костюм, который всего лишь несколько недель назад прекрасно сидел на Шарлотте, теперь болтался на ее исхудавшей фигуре.

      – Ты ничуть не изменилась, все такая же властная и настырная, – с улыбкой заметила Шарлотта, пытаясь разрядить атмосферу.

      У сестры еще будет время покритиковать ее рацион и режим питания. Шарлотте хотелось о многом расспросить Кейти, но она боялась задавать вопросы.

      – А вот дом в отличие от тебя сильно изменился, – продолжала она, скользнув взглядом по холлу с высоким потолком и входу в широкую галерею. – Я с трудом его узнаю.

      Кейти быстро подошла к сестре и взяла ее под руку. Казалось, ей хотелось постоянно прикасаться к Шарлотте, дистанция между ними была для нее невыносима.

      – Да, Мисси перестроила дом три года назад. Я горда тем, что тоже приложила к этому руку. Представь себе, эту люстру выбирала я!

      И Кейти показала на огромную хрустальную люстру сложной композиции, висевшую высоко у входа.

      – Тебе нравится?

      Шарлотта кивнула. Ее сестра всегда отличалась хорошим вкусом.

      – Мисси заявила, что дом должен быть приспособлен для живущих в нем детей. Поэтому были куплены мягкие ковры. Теперь если на пол упадет дорогая веджвудская ваза, она не разобьется. Мрамор в этом смысле очень опасный материал, – смеясь, заметила Кейти. – Постепенно обстановка дома стала более уютной и теплой. Надеюсь, ты почувствовала это. Теперь он меньше напоминает музей, не правда ли? При вдовствующей графине все было иначе.

      Шарлотта кивнула, чувствуя, как при упоминании о графине по спине пробежал холодок. Ей не хотелось вспоминать мать своих братьев, и она, потупив взор, стала рассматривать персидский ковер под ногами, а затем ее взгляд скользнул по темно-зеленому шелку, которым были обиты стены. В холле стояли два инкрустированных столика орехового дерева и несколько стульев с мягкими сиденьями.

      – Да, ты права, – проговорила Шарлотта.

      Через несколько месяцев после смерти их отца вдовствующая графиня Уиндмир переехала в Девон, а хозяином усадебного дома стал Джеймс. Шарлотте этот дом всегда казался чужим и холодным. Графиня не скрывала своего враждебного отношения к ней и Кейти, хотя они так и не были официально представлены ей. Впрочем, ее чувства к незаконнорожденным дочерям мужа были вполне объяснимы, если учесть, что девочки появились на свет всего лишь несколько месяцев спустя после рождения Кристофера, ее младшего сына. Впрочем,