Юное сердце на Розе Ветров. Алевтина Сергеевна Чичерова

и враждебность к людям.

      Прижимая к груди плюшевого медвежонка, который был его единственным другом, четырехлетний мальчик стоит в прихожей. Он выглядит настороженным и взволнованным, находясь перед незнакомой женщиной, чьи глаза, несомненно, прекрасны и способны смотреть ласково, но доброта этих глаз напускная, ибо вся ее натура заключена в строгие рамки черствости и эгоистичной влюбленности в собственное отражение в зеркале. Второй незнакомый Мике человек, темноглазый мальчик лет двенадцати, – её сын. Он с безразличием оглядывает своего нового родственника, но мальчик чувствует, что от него исходит острая неприязнь ко всему вокруг, но более всего она направлена именно на него.

      – Познакомься, Мика, это твоя новая мама, – слышится мягкая интонация отца, чувствуется его тяжелая рука, опустившаяся на плечо.

      Слова звучат как удар, мгновенно вызывая в душе смятение и неприятие.

      Она не та, нет, не она… Кто она? Пусть уходит… Это не его мама. От нее нет тепла. От них обоих нет тепла. Есть только холод, опасность, страх…

      Только эти обрывистые мысли набатом стучат в голове, когда Мика вскидывает несчастный взгляд на родителя, надеясь, что сейчас он улыбнется только ему и заставит уйти этих ужасных людей из их дома, но тот стоит и смотрит на эту женщину с улыбкой. И вот тогда Мика понимает, что они не уйдут, а останутся здесь, с ними.

      Переводя взгляд на своего теперь уже брата, он содрогается, крепче сжимая игрушку, когда ловит на себе его желчный взгляд. Эндзай, а именно так звали его сводного брата, был жесток и непримирим. Решение матери выйти замуж, он принял только потому, что та объяснила ему преимущества этого брака с финансовой точки зрения. Только доводы, что его жизнь станет куда благоустроенней, если они станут частью этой семьи, заставили корыстного мальчика изменить точку зрения. Он понимал, что для того, чтобы добиться некоторых привилегий, нужно будет стелиться перед новым папой и угождать ему во всем, поэтому, будучи полностью готовым к этому заранее, он явился в новый дом с самой простодушной и вежливой улыбкой, на которую только был способен мальчик его возраста и склада ума.

      Но поскольку необходимостью было располагать к себе только Натана, а не его сына, то на Мике можно было отыгрываться сполна, тем более, ангельский и прекрасный лик младшего брата сразу пришелся ему не по душе, зародив недобрые намеренья в его уме.

      – Запомни одно, – как-то раз сказал Мике Эндзай, впоследствии частенько повторяя эту фразу оставаясь с ним один на один. – Своему отцу ты до лампочки. Он любит мою маму и делает так, как она ему скажет, а мама сделает то, что скажу ей я. Если я пожелаю, тебя вышвырнут отсюда. Ты здесь никто и ничто. Поэтому, если хочешь продолжать тут жить, а не шляться по подворотням, где тебя сожрут голодные, одичавшие псы, молчи и слушайся меня.

      И Мика слушал и помалкивал, хотя все его естество противилось вынужденной покорности и он не знал, почему продолжает терпеть нападки. Он поверил словам о