Юное сердце на Розе Ветров. Алевтина Сергеевна Чичерова

пошатнули уверенность Синго.

      – Ты думаешь, я просто так тут сижу, болван? Я здесь выполняю роль творческого вдохновителя, то есть служу музой вон для этих очаровательных ребят, – Шиндо ловко выкрутился из чужой хватки и, как всегда с изяществом, в несколько легких прыжков очутился в стороне от компании и, гордо выгнув спину, насмешливо воззрился на кучку парней. – Они так милы, так высоко оценивают истинную красоту, так возвышенны. Так что только тронь меня и эти замечательные люди, для которых в последнее время я стал чуть ли не божеством, единственным, кто согласился служить натурщиком их художественному клубу, вам всем мало не покажется, разорвут вас на кусочки за то, что посмели посягнуть на меня и изуродовать их идеальную модель, наставив синяков и ссадин… – Мика хихикнул, всем естеством ощущая питаемую к нему ненависть всей компании, а особенно Синго, не спускавшего с него злого, разъяренного взгляда. Также с издевкой и милой, чарующей улыбкой, Шиндо продолжил: – Так что уходите, пока они не вышли, да лица вам в одну плоскость не сравняли и будьте поприветливей со мной, чтобы они ничего такого не заподозрили. При встрече улыбайтесь и раскланивайтесь, тогда не придется зубные протезы ставить, тратиться на стоматолога, как давеча, на лор врача.

      – Лицемерная трусливая тварь, хитрая лиса-потаскуха, ты еще получишь. Я до тебя доберусь! – сжав кулаки, процедил Акутазава, задыхаясь от гнева, но не смея ударить Шиндо на глазах у всех.

      – Поосторожней, Синго, – улыбаясь, обнажая ряд ровных, белоснежных зубов, проговорил Мика, – стекла тонкие, без звукоизоляции, не увлекайся. Тут прекрасная слышимость, ха-ха. А то вдруг я расстроюсь из-за ваших оскорблений и не захочу им позировать?

      Прорычав что-то нечленораздельное, нецензурного содержания, Синго и его друзьям не оставалось ничего другого, как позорно уйти. Подойти к Микаэлю теперь не представлялось возможным, по крайней мере, пока он представляет ценность для парней местного художественного клуба.

      Проводив их насмешливым взглядом, Мика кивнул ребятам из художественной секции, показав, что проблем нет, и спокойно занял свое место на лавочке, как и прежде.

      Присев на подоконник, Юичиро устремляет взор, направленный внутрь себя, вниз. Буквально несколько мгновений назад он наблюдал, как Шиндо покидает класс и у входа его ожидает Леонард Коэн. Какой раз подряд они вот так уходят куда-то вдвоем? Трудно сказать, если это происходит каждый день и почти после каждого звонка. Не то чтобы Юу намеренно следит за Микой, он по-прежнему вызывает в нем нежелание как-либо сталкиваться с собой, но Юичиро не может не замечать того, что творится у него под носом, как бы сильно этого не жаждал.

      Почему Мика общается с ним? Куда они уходят? Что они делают?

      Вопросы назойливо и болезненно впивающиеся в мозг ржавыми гвоздями. Сколько негативных чувств влекут за собой эти вопросы, сколько непонятных, необъяснимых реакций, сколько странностей, от которых порой хочется взвыть, лишь бы только избавиться от них.

      Его