Юное сердце на Розе Ветров. Алевтина Сергеевна Чичерова

раздражение, постепенно вытесняющее беспокойство. Шиндо молчал.

      – Ну и черт с тобой! – огрызнулся Амане и, развернувшись на другой бок, натянул одеяло почти что на нос.

      «Черт да что с ним такое? Неужели нельзя просто по-человечески ответить хотя бы раз в жизни?!» – мысленно проворчал Юичиро. Прислушавшись, он уловил более-менее ровное дыхание с соседней кровати.

      «Он уже спит?» – поразился юноша.

      – Мика…

      Ни звука в ответ.

      «И почему я вообще волнуюсь? Кто он мне такой? Сам виноват». Однако через некоторое время Юичиро услыхал тихие постанывания доносящиеся все с той же соседней постели. Они были настолько жалобные, настолько тревожили душу, словно человек, который издавал их, тяжело мучился. Вскоре постанывания усилились. Несмотря на быстро сморивший Шиндо сон, его что-то беспокоило. Он метался, будто бы его мучили кошмары, что-то неразборчиво твердил во сне.

      Юу сначала пытался не обращать внимание, но потом внутреннее благородство заставило его подняться.

      – Мика, – позвал он так, чтобы его голос не услышали в комнате родителей. – Эй, Мика.

      Не дождавшись никакой реакции в ответ, он встал и пересек комнату. Разметавшись на постели и тяжело дыша, Микаэль весь содрогался от лихорадки.

      – Мика, что с тобой? – взволнованный Юу склонился над ним. – Эй, проснись. – Он потряс Мику за плечо, но тот так и не открыл глаза, тогда Амане дотронулся до его лба, покрывшегося холодной испариной и ужаснулся тому, насколько он был горячим. После длительного пребывания на улице, усталости, голода и полученных в драке ушибов, Микаэля терзала высокая температура. Очередной протяжный стон во сне, всполошил Юичиро. Он хотел позвать мать, но вовремя опомнился. Входить в спальню к родителям он еще не решался без позволения. Пришлось действовать наугад. Поскольку Микаэля было не разбудить, Юичиро сделал единственное, что было ему по силам. Насколько позволяла ушибленная нога, быстро сходил в ванную, смочил полотенце в холодной воде и, вернувшись, водрузил его на пылающий лоб врага. Конечно, это мало бы чем спасло от его изматывающей лихорадки, но все же должно было хоть немного снизить температуру и облегчить состояние. Мику знобило все сильнее, и Юу пришлось рыться в шкафу в поисках чего-то теплого. Взгляд упал на сложенный в углу плед.

      Укрывая сводного брата пледом, Юичиро задержал взгляд на безупречном теле горе-родственника, под распахнутой рубашкой которого сбоку красовалась обширная гематома. Юу вздрогнул, пожалев на секунду, что не рассчитал своих сил в тот день, и поспешил прикрыть дело собственных рук пледом.

      «Вот же дурак, почему не сказал, что тебе плохо», – выпрямившись, негодующе поглядел он на Шиндо, стараясь скрыть внутреннее смущение, почему-то возникшее от вида полуобнаженного, стонущего в бреду родственника, чьи приоткрытые чувственные губы судорожно втягивали воздух.

      Если бы Мика был в ином состоянии, Юу скорее всего ударил бы его за проявленную глупость, но тот и без того мучился, так что было не до разъяснений.