Юное сердце на Розе Ветров. Алевтина Сергеевна Чичерова

Пропитанная пылью мела, она стукнулась о край парты прямо рядом с Микиной головой и упала на пол, подняв вокруг белое облако. Мика закашлялся и отбросив швабру, стал протирать глаза, в которые попала пыль.

      – О, это ты, а мне показалось таракан по рядам ползает, – усмехнулся Юичиро, когда Мика поднял на него полные злости, покрасневшие от мела глаза. – Ну прощай, перепутал. Давай быстрее, – фыркнул он.

      Поглядев на губку-стиратель, валяющуюся на полу, вновь запачкавший только что вымытое место, Мика смиренно поднял его с пола и, положив на парту, продолжил работу. Юу удивился, когда, ничего не сказав, Мика молча закончил мыть пол, а затем вышел из класса вылить грязную воду.

      Амане тоже не успел опустошить свою ведро с грязной водой и, поглядев на него, его губы тронула злорадная улыбка. Моментально метнувшись от доски к двери, за которой скрылся Микаэль, Юу высунулся в коридор проверить ушел ли Шиндо, а после, подставив к двери стул, установил на дверь полное ведро грязной воды. Спрыгнув и поставив стул на место, он подобно Шиндо уселся с ногами на парту и принялся ждать, когда вернется товарищ по дежурству. Юичиро предвкушал сладкую месть за издевательство, радуясь, что впервые он отплатит обидчику его же монетой. Когда в коридоре раздались шаги, внутри у парня все затрепетало.

      За ручку двери крепко взялись, дверь дернулась и отъехала в сторону. Ведро с грязной водой, вылилось на вошедшего. Юу уже был готов ликовать, но все его ликование немедля растаяло под гневным взглядом учителя, на чью голову вылилась серая, мутная жижа, в которую Юичиро предварительно подсыпал мела. А за спиной мужчины стоял, заложив руки за спину, Мика все с той же раздражающей Юу кривой улыбкой.

      Описывать детально, что в тот день услышал Юичиро из уст преподавателя, не имеет смысла. Но тот день и те обещания запомнились ему надолго. Злость и досада на Мику, подставившего его третий раз за день, только ярче разожгли пламя его вражды с этим человеком. Простить Мике, что ему так досталось за выходку, проделанную недавно самим Микой, он не мог.

      Юичиро подумать не мог, что, покинув класс, Мика следил за его действиями, заглядывая через другую дверь, ведущую в аудиторию и прекрасно видел готовящуюся для него западню. Естественно, он предпринял меры.

      Скрутившись под одеялом, Мика тихонько постанывал в полусне. Тело ныло и нещадно болело. Казалось, каждая кость и мышца покрыта синяками, которые ужасно болят, будто их нанесли только что. Пару раз предпринимая попытки подняться с кровати и пройтись хотя бы до туалета, он только валился обратно, болезненно шипя и морщась. Последние минут пятнадцать он лежал неподвижно, то проваливаясь в сон, то выходя из него, слушая тихое, монотонное тиканье часов на столе.

      Приглушенный стук в дверь заставил его встрепенуться и, превозмогая ломоту в теле, привстать и насторожиться. Сердце в груди забилось чаще, дыхание участилось. Тянуло вновь откинуться на подушку и лежать без движения, пока боль не утихнет.

      – Мика, – в комнату