Сказ о том, как баба коня на скаку остановила. Мария Волощук Махоша

броуновское движение. Неужели Гоша такой неуёмный…

      – Простите, а могу я лицезреть Гошу-таксиста? – крикнула Баба в сторону столба.

      Столб сначала замер, потом распался на семь чёрных шаров разного размера, которые, в свою очередь, превратились в маленьких одноголовых дракончиков. Детишки обступили Бабу и принялись молча её рассматривать. Один из них, самый большой, почти с неё ростом, явно постарше других, сказал:

      – Человек!

      Остальные малыши, ей до пояса, хором загалдели: «Человек, человек, человек», кто удивлённо, кто восторженно, кто зло.

      «Милые какие, – подумала Баба, – и как потом из них такие отвратины бородавчатые, как мой Дракон, вырастают?» и спросила:

      – Детки, а папка ваш где?

      Невоспитанные детки проигнорировали её вопрос, словно его и не было. Маленький дракончик уточнил у старшего брата:

      – Человечина? Ням-ням?

      – Ням-ням нельзя, выдерут, – ответил старший с видом знатока.

      – А что можно? – расстроился малыш.

      – Играть можно, – ответил знаток, не задумываясь.

      – Игрушка! Моя! Кукла! – завопил малыш, обхватил Бабу хвостом и потащил к себе.

      – Нет, моя, – завопил другой, схватил Бабу зубами за руку и потащил в другую сторону.

      – Нет, моя, моя, – верещали милые дракончики и тянули бедную, распластанную уже в пыли Бабу каждый в свою сторону.

      «Лучше б меня конём задавило, чем драконами порвёт», – подумала Баба и принялась истошно голосить «Помогите!!!» в надежде, что дома есть более вменяемые и не глухие взрослые. Скоро на крыльце показался дракон, вернее, дракониха. Хоть люди видели и рисовали всегда только драконов, драконих к ним не пускали, не положен их женщинам такой стресс – с людьми общаться, сразу Баба поняла, что перед ней одноглавая особа женского пола. Кокетливый взгляд, оказывается, и у драконов бывает: глаза подведены, ресницы из лепестков наклеены. Часть бородавок на теле явно свели, оставив на шкуре бугристые узоры в виде экзотических цветов. Больно, наверное, но чего только настоящая баба для красоты не вытерпит. Педикюр аккуратненький на страшенных птичьих лапах и, что удивительно, губы! Накачанные чем-то, неестественные губы, из-под которых свисают бахромой брылы. Клыки не торчат, как у мужиков, но зубки под всем этим всё равно острые драконьи. И самое главное – венчают всё это прикреплённые между ушей перья неизвестной жёлтой птицы. Баба примерно такое чудо однажды среди людей видела, в цветных лосинах у винной лавки, пьянющее и тоже с перьями, но тут не попривередничаешь – неважно, кто тебя спасёт от растерзания дракошами, хоть пугало огородное, главное, результат.

      – Дети, оставьте это немедленно! Что вы там схватили?

      – Игрушка моя, – заревел малыш и ринулся к матери, упёрся ей в полосатое пузо носом, рыдал, показывал крыльями на оставшуюся шестёрку и уверял, что «игрушка его, а они не дают».

      – Ну-ну, Младший, не плачь. Драконы не плачут, от драконьих слёз земля выгорает. Вот папа посмотрит, скажет: