Гостиница «Сигма». Владимир Михановский

для себя. Для вас тоже. Мы, люди, спаяны, связаны каждый с каждым…

      Автолет пошел на снижение. Вдали показался город.

      – Знаешь, Борца, я чувствую, что не смогла бы снова пойти в дальний поиск, чтобы совершить еще один прыжок во времени, – сказала Зарика. – Вот, кажется, совсем немного побыла я теперь на Земле, но привязалась к ней…

      Припомнив что-то, Зарика улыбнулась.

      – У нас в «Сигме», в строении, которое занимал экипаж «Альберта», была оранжерея, – сказала она.

      – Оранжереи есть там в каждом здании.

      – У нас, наверно, была особая. Большая-пребольшая. Прогуливалась я как-то в оранжерее и наткнулась на диковинное растение. Нигде такого не встречала, даже в полете. Дерево – не дерево, куст – не куст… Тонкий ствол, весь изогнутый, будто изломанный, тянется вверх, к солнцу. А со ствола – да, прямо со ствола! – свисают какие-то белые нити. Я подошла поближе, присмотрелась, потрогала рукой – волокна уходят в почву. И тут меня осенило: да это же корни! Да, корни, которые проросли прямо из ствола и тысячами нитей привязывают растение к земле. Вот так и я… вновь привязалась к земле, словно то растение, – закончила Зарика.

      Первые дома, утопавшие в зелени, вызвали у Зарики прилив восторженности.

      – Никогда не видела таких зданий! – сказала она. – Ни тогда, до старта… ни на корабле, в сферофильмах.

      Борца заметил, что Зарика старательно избегала термина «в прошлом», предпочитая говорить: «тогда, до старта» или же просто – «это было тогда…»

      Торопливо давая ежеминутные пояснения. Борца и сам новыми глазами смотрел на привычные с детства здания-скалы, где каждая квартира открыта ветру и солнцу, на дома-иглы, взметнувшиеся на тысячу этажей, на дома-подсолнухи, гигантские чаши которых поворачиваются вслед за светилом… Улицы были широкие, прямые, они то разбегались веером, то шли параллельно друг другу.

      Приближаясь к цели, автолет сбросил скорость и перешел на планирование.

      – Где транспорт? – спросила Зарика, глядя на улицы, по которым сновали пешеходы.

      – Транспорт вот, – указал Борца на тучи летательных аппаратов, роившихся вокруг них.

      – Я имею в виду – наземный, – пояснила Зарика.

      – Наземного транспорта в городе нет. Есть подземный, – сказал Борца.

      По мере приближения к центру города дома стали располагаться гуще, но количество зелени не уменьшилось. В листве отсвечивали купола, плоские кровли зданий не известного Зарике назначения, и Борца не поспевал отвечать на все вопросы.

      – Вон дом, в котором я живу, – указал он на здание, выросшее впереди, прямо по курсу машины.

      Здание, пожалуй, ничем не отличалось от соседних – круглое, окольцованное лоджиями, со светло-кремовой облицовкой, – но Зарике оно показалось знакомым островком посреди моря неизвестности.

      Перед дверью, ведущей в квартиру. Борца замешкался.

      – Я войду первым, – сказал он. – Бузивса придержу.

      Очкастый шимпанзе встретил гостью неприветливо. Однако, к удивлению Борцы, Бузи�