Ученик чародея. Ник. Шпанов

бию,

      Зедню, на розе,

      Ка магониня;

      Стайгаю пуоигиус, бракведама,

      Ка лацитс аузиняс брауцидамс…[1]

      Но другая девушка остановила ее:

      – Перестань, Луиза!.. Что ты затянула какую-то древность, будто действительно стала старушкой… Если уж вспоминать старинные песни… Эджин, сыграй так, – и, пристукивая ногой, подсказала Круминьшу несколько незамысловатых тактов. Тот растянул свой аккордеон. Девушка весело запела:

      Кае пуйсити виру Сауце?

      Писитс мейту смейейиньш,

      Кас азити лопу сауце?

      Азитс карклу граузейиньш…[2]

      Она со смехом оборвала пение и крикнула:

      – Пусть-ка Эджин и Карлис споют что-нибудь из того, что пели там, у себя!.. – На словах «у себя» она сделала особенное ударение.

      – Послушай, Ирма, – возмутилась Луиза, – почему ты сказала это так, словно «у себя» они были именно там, а не тут, с нами.

      – Ты думаешь, что я не должна так говорить?.. Но ты же поняла меня.

      – Я-то поняла, но мне думается, неправильно так говорить о наших ребятах.

      – Хм… – иронически пробормотала Ирма. – Наши ребята!.. Кстати, Карлис: почему вы очутились именно тут, на нашем комбинате?

      – Мне кажется… – несколько смущаясь, начал было Силс, но Луиза снова сердито крикнула Ирме:

      – А почему ты об этом спрашиваешь? Что ты за контролер, какое тебе дело?

      – Помолчи, Луиза, я ведь не тебя спросила, а Карлиса.

      – Все равно, ты не имеешь права…

      – Почему же, – с усмешкой вмешался Круминьш, – почему Ирме и не спросить, если ей это интересно?.. Мне кажется, что власти определили нас сюда потому, что мы знаем свое дело.

      – Ты-то бумажник, а Карлис?.. Он всего только монтер. Почему же вы оба здесь, вместе? – настаивала Ирма, и в голосе ее звучала неприязнь, все больше раздражавшая Луизу.

      – Мы друзья, мы всегда были вместе, и мне кажется… – негромко начал опять Круминьш.

      – Все-таки тебе кажется… а мне вот кажется… – Ирма вдруг умолкла и после паузы иронически повторила: – Подумаешь, друзья!

      Молодые люди переглянулись, и Круминьш пожал плечами.

      – Не обращайте на нее внимания, – сказала Луиза. – Ирма, отстань!

      Но та упрямо продолжала:

      – Оба вы работаете у сетки?

      Вместо ответа Круминьш бросил на Ирму сердитый взгляд. При свете спички, от которой он прикуривал, было видно, как сошлись его брови.

      Он взялся за аккордеон и снова заиграл, но вовсе не то, о чем просила Ирма. Луиза поняла желание Круминьша петь именно то, что поют здесь, а не там, откуда он и Силс не так давно пришли. Луиза запела, но Ирма все не унималась и мешала ей. Круминьш отложил аккордеон и вернулся к веслам. Однако было заметно, что ему не хочется грести. Только мало-помалу дурное настроение разошлось. Круминьш опять принялся шутить и смеяться, как шутил с самого начала, когда они готовили лодку, укладывали в нее палатку и продукты, со смехом и спорами выбирали места. По всему было видно, что Круминьш – весельчак и душа

1В то время, в то время,Как была молода,Я цвела, как роза,Как маков цвет;Я ходила, перебирая молодцев,Как медведь перебирает овес…

2Кто считает парня за человека?Парень только пересмеивает девиц,Кто считает козла за скотину?Козел только грызет лозу…