Соседка авторитета. Кирилл Казанцев

сам, не терпит противоправных посягательств на закон и со стороны других.

      – Если можно, попроще, – попросила я, бросив еще один взгляд на часы. – Как вы умеете.

      – Можно и проще, – согласился он, несказанно довольный тем, что я сама его подвела к этому. – Как я уже говорил, заключить сделку с людьми из Павловска из фирмы «Энергия» могли только двое. Вы и Горецкий. Человек, купивший двигатели, не мог не знать, что они крадены, потому что на документах отсутствовали данные о дате продажи их с завода. Иначе говоря, человек, купивший их с рук и не поинтересовавшийся тем, как они попали в руки посредника, поставил себя в сложное положение. Он не продаст эти двигатели и не поставит на учет автомобиль, в который этот двигатель будет установлен. Следующий покупатель, тот, что поумнее, обязательно эту тему затронет. Поскольку же это сделает любой добросовестный покупатель, значит, кто-то из упомянутых мною двоих людей из ЗАО «Энергия» хотел сбыть их туда, где никто интересоваться не станет. А где такое возможно? В Китае, к примеру, возможно. В Иране, в Ираке. Я еще не изучал Устав вашего ЗАО, но готов заключить пари, что одним из пунктов вашей деятельности является деятельность внешнеэкономическая.

      Он помолчал, раскуривая папиросу, и опять уставился на меня.

      – У нас в Уставе нет такого пункта, – возразила я, понимая, что напрашиваюсь на новые разоблачения.

      Выпустив дым, Ползунов согласно кивнул головой.

      – Есть еще один вариант. Кто-то один из двух руководителей «Энергии» продает двигатели таким же умельцам, как и он, зная, что они точно переправят эти двигатели за границу. В такую страну, где интересоваться будут не номером двигателя, а его мощностью. Я согласен с тем, что вы – честный человек. А честный человек не приемлет того, когда рядом с ним нарушается закон. И законопослушный человек, опасающийся того, что могут заподозрить его, невинного, всеми способами постарается сделать так, чтобы его имя осталось чистым.

      – Я что-то плохо вас понимаю, – я провела рукой с платком по лбу. У меня начала болеть голова.

      Ползунов выставил перед собой два пальца.

      – Два человека из «Энергии». Горецкий и Рапкунайте. Рапкунайте исключаем. Кто остается?

      Я посмотрела на торчащий перед глазами указательный палец.

      – Остался Горецкий, – подсказал старший оперуполномоченный из Павловска. – И ваш долг, Лариса Инваровна, как честного и невинного человека, помочь власти призвать преступника к ответу.

      Слово «честный» уже столько раз прозвучало из уст этого обладателя спонсорских туфель, что меня стало тошнить каждый раз, когда оно упоминалось.

      – Ведь если это не он, то это – вы, не так ли? – продолжал провоцировать мою мигрень толстяк.

      Внезапно меня осенила догадка.

      – Послушайте, Ползунов, вы приехали из Павловска, из города, где живут люди, продавшие «Энергии» двигатели. Раз вы здесь, там вам больше делать уже нечего. Все выяснили, всех допросили, теперь идете по цепочке. Это понятно. Непонятно другое. Зачем вам расточать передо мною свое обаяние, если у вас уже есть