Поклонник. Андрей Сергеевич Киров

ценам на нефть, даже хлеб и то дорожает, а тут можно вполне миленькую молоденькую проституточку снять недорого, прямо как с поезда сошёл – поди …уёво, но только вечером), а сразу попадали в подземку и ехали, куда им надо, – в основном на вещевые рынки. И рядом с входом под землю лоток с толстой продавщицей, торгующей сосисками, запечёнными в булке, и стеклянный киоск с цветными журналами. С обложек журналов, мне, как родному, улыбались красивые женские лица. Дескать, как мы по вам соскучились, дорогие гости столицы… задолбали сюда ездить, Москву загаживать, кретины неотёсанные!

      Я остановился перед киоском, перед тем, как спускаться в метро, присмотрелся к красивым женским лицам на глянцевых обложках дорогих журналов, нет ли среди них лица Пэрис Хилтон? Отнюдь, Сэмен Петрович! Я испытал во второй раз разочарование (в первый раз я его испытал, когда таксист сообщил стоимость проезда; вот так ничего себе столица нашей Родины, сразу с перрона сплошные разочарования, а что будет дальше?), журнальный отстойник-киоск, набитый дорогой бумажной мусоркой, сразу около вокзала: эти лепилы-фотографы наштамповали физиономии местных – с понтом – звёзд, а лица реальной super-star нет и в помине: что за лажа? Ещё продавщица влезла не в тему: «Мущина, купите хот-дог? С пылу, с жару с пьяного угару!» Я посмотрел, что у неё там за хот-дог, – от одного вида блеванёшь, а когда спросил ради смеха по чём, цена, как у таксиста, – а не пошла бы ты на… Trafalgar Square* со своим хоттовым псом, похожим на запечённый в тесте мужской член, поражённый гангреной, засунь его себе в одно место, чтобы не так скучно было стоять на припёке: видит, парень из деревни приехал, надо обмануть, пока он в растерянности обозревает панораму вокзала.

      Я повернулся, разочарованный уже с самого начала одиссеи с таксистами, журнальными обложками киоска, хот-догами продавщицы и стал спускаться по каменной лестнице под землю. До кучи, чтобы мне сразу испортить положительный настрой, уже и так испорченный пять раз за это утро, – а я ещё и Москвы-то толком не видел, кроме перрона, какая-то баба в малиновой куртке на синтепоне тележкой проехала мне по ноге – так спешила, мармыга нечёсаная, что электричка без неё уйдет на Черкизон, что даже не причесалась; вот, думаю, чеширский кот, зачем ты сунул зайца в холодильник, ведь он не пашет ни фига, – челночники, в преддверии асфальтно- каменного ада мегаполиса снуют туда-сюда, как тараканы, со своими неподъёмными сумками, прут всё шобло со столичных рынков.

      Сел в метро с испорченным настроением, еду.

      Доехал до станции «Чистые Пруды», как мне приказал внутренний голос во сне. Тут у меня настроение немножко поднялось, когда я выходил из вагона. Мне понравилось, как двери в вагоне сами открываются и какая-то женщина сказала: «Осторожно, двери открываются!» – что даже захотелось проехать ещё одну станцию и послушать приятный голос незнакомой женщины, как она предупредительно скажет, что