Первый закон. Трилогия. Джо Аберкромби

жив, несмотря на все старания природы, шанка, людей и зверей. Насквозь промокший, распластанный на спине, он засмеялся сиплым булькающим смехом. Хочешь сказать про Логена Девятипалого – скажи, что он умеет выживать.

      Порыв холодного ветра пронесся над заболоченным речным берегом, и смех Логена медленно затих. Он выжил, да, но остаться в живых и дальше – это будет гораздо труднее. Он сел, морщась от боли, затем поднялся на непослушные ноги и оперся о ствол ближайшего дерева. Выскреб грязь из носа, глаз и ушей, а потом задрал мокрую рубашку, чтобы взглянуть на свои увечья.

      Бок покрывали кровоподтеки от падения – все ребра в синих и лиловых пятнах. Болезненно, если дотронуться, но переломов нет. Нога представляла собой сплошное месиво, изодранная и кровоточащая после зубов шанка. Логен чувствовал сильную боль, но ступней можно было шевелить, а это главное. Ноги ему понадобятся, если он хочет выбраться отсюда.

      Нож по-прежнему висел в ножнах на поясе, и Логен весьма этому обрадовался. Опыт подсказывал, что лишних ножей не бывает, а этот клинок был очень хорош. Тем не менее перспектива удручала: он в абсолютном одиночестве посреди лесов, кишащих плоскоголовыми, и даже понятия не имеет, где находится. Правда, можно пойти вдоль реки. Все реки здесь текли на север, с гор к холодному морю. Значит, надо идти по берегу к югу, против течения, забираясь как можно выше – в Высокогорье, где шанка не смогут его найти. Это единственный шанс.

      Там, наверху, будет холодно. Смертельно холодно. Логен глянул вниз, на свои босые ступни. Вот уж повезло так повезло: шанка подобрался к нему как раз в тот момент, когда он снял сапоги, чтобы срезать мозоли. Куртку он тоже сбросил, поскольку сидел возле костра. В таком виде и дня в горах не продержаться. За ночь руки и ноги почернеют от мороза, и Логен сгниет кусок за куском, прежде чем дойдет до перевалов. Если раньше не умрет от голода.

      – Дерьмо… – пробормотал он.

      Он должен вернуться к лагерю. Еще есть надежда, что плоскоголовые ушли оттуда и оставили после себя хоть что-то. Что-то, что поможет выжить. Слишком много надежд, да, но выбора нет. Впрочем, у Логена никогда не было выбора.

      К тому времени, как он добрался до места, начался дождь. Под мелкими брызгами волосы прилипли к черепу, одежда промокла насквозь. Логен прижался к мшистому стволу и с бьющимся сердцем смотрел в сторону лагеря. Пальцы его правой руки до боли сжимали скользкую рукоять ножа.

      Он увидел черный круг на том месте, где разводили костер, недогоревшие сучья и угли, втоптанные в землю. Увидел большое бревно, на котором сидели Тридуба и Доу, когда пришли плоскоголовые. Увидел разбросанные по поляне обрывки и обломки их вещей. Увидел троих мертвых шанка: они валялись на земле, у одного из груди торчала стрела. Трое мертвецов и никаких признаков живых шанка. Это удача. Удача, которой хватает лишь на то, чтобы выжить – как обычно. Тем не менее враги могут вернуться в любой момент. Надо спешить.

      Логен выскочил из-за деревьев, шаря взглядом по земле. Его сапоги по-прежнему стояли там, где он их оставил. Логен схватил их, принялся натягивать на окоченевшие