Тайна Нереиды. Роман Буревой

количество кандидатов и молодежи дается шанс. Разумеется, эфемерный. Все полагают, что новичку опытного политика не одолеть. А ты возьми и попробуй. – Крул подмигнул внуку.

      – Хочешь возглавить мою избирательную команду?

      – Нет, я буду в тени. И генерировать идеи. А ты подавай заявку. Завтра же.

      – Все не так просто, дедуля, – хмыкнул Бенит. – Нужны три рекомендации от уважаемых людей трибы.

      Крул с хитрой физиономией пододвинул к себе лежащую на столе папку с жирным пятном на обложке. Открыл. И Бенит увидел белые глянцевые листы. Рекомендации по всей форме с подписями и печатями. Ну и пройдоха этот Крул!

      – Имя Пизона имеет магическую власть. Особенно теперь, когда его племянница вскоре станет Августой.

      При упоминании имени Криспины Бенит нахмурился. Отец подсунул Руфину эту корову, и разом императорский пурпур сделался недосягаемей, чем прежде. А все потому, что папаша в глубине души не верит в Бенита, и стремится не упустить свой шанс. Ну что ж, пусть попробует в одном лесу убить двух вепрей. Другое дело Крул. Старик верит в Бенита безоговорочно.

      – Вы с эти дурнем Пизоном слишком поторопились, – продолжал рассуждать Крул, вновь ковыряя в зубах и цыкая на все лады. – Принялись расчищать дорогу, не укрепив собственные позиции. Сейчас тебе нужны две вещи – тога с пурпурной полосой и собственный вестник.

      – Дедуля, ты неоценим! – воскликнул Бенит, потирая руки. – Вот только если бы ты жрал чуть более эстетично!

      Крул демонстративно вытер пальцы о тунику.

      – Ты дурак, Бенит. Те, кто умеет жрать красиво, продадут тебя за пару сестерциев. А ты потряси отца и заведи себе вестник. «Первооткрыватель» – хорошее название.

VI

      Туман наплывал с гор. Плотный, белый, как створоженное молоко. Его несло волнами, и черные макушки пиний в предрассветный час казались причудливыми окаменевшими растениями на морском дне. Вскоре всю автомагистраль накрыло плотной пеленой. Несколько авто остановились у обочины. Другие продолжали медленно ехать. Свет фар напрасно силился пробиться сквозь белый студень. Где-то впереди непрерывно гудел сигнал. Машины с надписью «Неспящие» сгрудились у въезда на мост. Вигил в блестящем от влаги плаще пытался навести среди беспомощных авто порядок. И вдруг туман пополз в стороны, будто занавес из тонкого виссона разорвали надвое. Открылся мост через реку Таг. Шестипролетный мост, построенный еще в 858 году, он ни разу не перестраивался и никогда не ремонтировался. Да и к чему ремонтировать эти могучие арки, сложенные из циклопических гранитных плит? И вот этот мост, краса и гордость римской архитектуры, стал медленно оседать, сначала весь разом, будто скалы под ним сделались зыбкой трясиной, а потом треснул в нескольких местах и ухнул в реку. Застывшие в немом ужасе люди наблюдали как, кувыркаясь вместе с гранитными плитами, летели вниз крошечные авто. Их фары – распахнутые от ужаса глаза – все еще светились желтым среди белых волн уползающего тумана.

      Никто не обратил на человека в лохмотьях, сидящего на склоне.