Зеркальные числа. Тимур Максютов

разряд?

      – Второй юношеский.

      – Ништяк.

      Битков деликатно шмыгает. Решается:

      – Дядя Егорыч, а океан – это ведь красиво?

      – Да нунах. Лучше три года орать «ура», чем пять лет – «полундра». Хотя сейчас два и три служат. Я ж на железе, в подплаве. Чего я там видел? Мазут, отсек да учебные тревоги. Аварийная, – начал загибать прокуренные пальцы с желтыми ногтями, – пожарная, химическая… Уже и не помню толком. «Человек за бортом», во! Для подплава очень актуально, хе-хе-хе. Зато пайка на флоте – это песня. Железная пайка. Сгущенку давали. И кок не жмотился, добавку – всегда пожалуйста.

      – Ну как, а небо, волны? Синева.

      Егорыч кивает:

      – Когда всплываем аккумуляторы подзарядить – да. Разрешают на мостик по двое подняться, покурить. После отсека-то! Воздух – пить можно, такой вкусный. И небо… Да.

      Егорыч зажмуривается, его сморщенное загорелое лицо вдруг озаряется щербатой детской улыбкой.

      Видит и аквамариновую воду, и такое же небо. Снежно-чистые комки облаков отражаются белыми барашками на гребнях.

      Без всякого волшебного осколка – видит.

* * *

      – Товарищ подполковник, ну пожалуйста!

      – Странный ты какой-то, призывник Битков. Какого хрена тебя во флот потянуло? Опять же, три года служить. А так – два.

      Подполковник отдувается, трет несвежим платком багровую лысину. На столе – тарелка с надкусанной домашней котлетой, чай в стакане прикрыт от мух бумажкой. Как такому объяснишь?

      – Я с раннего детства… Мечта у меня.

      – Странная экая мечта, – военком крутит толстой шеей, отстегивает галстук – тот повисает на заколке.

      – Городок наш сибирский, тут до любого океана – тысячи верст. Я тебе так скажу, Битков. Спортсмен, школу закончил отлично. Характеристики хорошие. Кстати, а чего не поступил в институт-то?

      – Я хотел в военно-морское или торгового флота, во Владивосток. А мама категорически… Болеет она у меня.

      – Ну, и чего? Не поехал во Владик, правильно, нахер он нужен. У нас же – и сельскохозяйственный, и политех. О! Педагогический, опять же. Одни девки учатся, был бы там, как султан в гареме.

      Военком подмигивает и противно хихикает.

      – Я… Я настаиваю, товарищ подполковник.

      – Ну ты, сопляк, – повышает голос офицер, – настаивает он. Настаивалка еще не выросла. Пойдешь в ВДВ, в Ферганскую учебку. Про атмосферу Земли слышал? Пятый океан, голубой. Будешь прыгать с парашютом – считай, в синеве купаться, хе-хе.

* * *

      Злой воздух хлещет, давит стеной. Десантники прячутся за рубкой катера, кутаясь в бушлаты. Старлей кричит, перебивая ветер:

      – И чтобы без самодеятельности! Без пижонства этого вашего, никаких бескозырок. Каски не снимать! Высаживаемся, сразу цепью рассыпаемся. Первая группа прикрывает, вторая – с саперами к доту. Закладываем заряды и уходим. Все понятно, товарищи краснофлотцы?

      Сосед Биткову шепчет на ухо:

      – Ага, уходим. А если ждут, самураи чертовы? Берлин вон три месяца, как взяли. Обидно так-то. Считай, после войны.

      Серега молчит. Проверяет сумку с дисками, поближе подтаскивает