Лабиринты миров. Артем Семенов

занят работой в местной клинике. Да, при состоянии в шестнадцать миллионов, мистер Хиггинс намеревался продолжать врачебную практику. Ему нравилась его профессия, и занимался он ею исключительно для души. Жене он работать запретил и хотел, чтобы она полностью посвятила себя детям и новому дому.

      В магазине они закупили две полных тележки продуктов, несколько энергосберегающих лампочек, топливо для автономного генератора, ящик инструментов, ручную газонокосилку, секатор, чтобы привести в порядок деревья в саду, пока они не наняли настоящего садовника, два мотка бельевой веревки, стиральный порошок, мыло, несколько упаковок зубной пасты, бритвенные станки, мягкую проволоку, по коробке гвоздей всех размеров; захватили также пару комиксов для Джейка и новый роман Стивена Кинга для Сьюзен.

      Когда они вернулись, время обеда уже прошло, а до ужина оставалось не больше часа. Миссис Хиггинс принялась тушить мясо по своему фирменному рецепту, с орегано и паприкой. Уоррен с Джейком разложили все купленные хозтовары в одной из маленьких комнат, которая была оснащена множеством полок; спустились в подвал, чтобы проверить генератор и по желанию Кэтрин, натянули на заднем дворе веревку для белья. Сьюзен поручили полить все цветы и домашние деревья в кадках, которых в доме было предостаточно. В этот вечер дело нашлось каждому. Через час сели ужинать. На гарнир, миссис Хиггинс сварила бобы, которые с тушеным мясом были просто превосходны.

      После ужина мистер Хиггинс развернул газету, Кэтрин уселась за вязание, Джейк за игровую приставку, а Сьюзен за новую книгу. Незаметно подошло время сна. Ещё с вечера в небе погромыхивало, а ближе к полуночи поднялся сильный ветер, принеся с собой ливень. Вспышки молний освещали дом, проникая в большие окна. Гроза сердилась так, что дрожали стены, а тяжёлые капли дождя громко стучали по крыше. Сьюзен не спалось. И виной тому было совсем не ненастье. Какое-то неуловимое тревожное, и вместе с тем не лишённое приятности чувство, не давало уснуть. Она ворочалась в кровати, пытаясь поймать паутинку сна, но ей это не удавалось. Внезапно она захотела пить. В горле пересохло, а в графине на журнальном столике не было ни капли воды. Ей совсем не хотелось вылезать из постели и идти в ванную по темному коридору, озаряемому молниями. Не то, чтобы она была трусихой, но от этих мыслей становилось не по себе. Однако чувство жажды побороло в ней все страхи и Сьюзен, захватив графин, вышла из спальни. До ванной нужно было пройти несколько комнат, включая и ту, с перевернутой восьмёркой на двери. Сначала она постояла несколько секунд возле своей спальни и после очередной вспышки, пошла в сторону ванной. Сквозь шум дождя ей вдруг послышался какой-то скрежет впереди. Она остановилась. Когда же молния вспыхнула вновь, то Сьюзен с ужасом успела разглядеть, что дверь комнаты, из которой ее выдворили, открывается изнутри. Ей стало страшно, и этот страх будто сковал все тело. Она не могла ни двинуться, ни закричать. При новом озарении, которое принесла гроза, Сьюзен увидела, как из комнаты осторожно выходит высокий человек и не замечая до смерти напуганной девочки,