Паулина. Никита Михайлович Самсонов

словно мощная океанская волна, захлестнули меня. Мама, папа и я 12 лет назад. Словно это было вчера.

      – Паулина? – не понимая её замысла, воскликнул я, когда мы стояли на смотровой площадке, где была целая армия желающих сфотографировать башню.

      – Ты знаешь, иногда, чтобы дойти до конца, нужно вернуться в самое начало.

      – Ну да. С этого всё и началось.

      – Не будем тратить время, Максим. Мне есть что тебе показать.

      И она пошла по ступенькам вниз на тротуар, ведущей к башне. У неё уверенная походка, и эта девушка точно знает, чего хочет. Ну и, конечно, она ловит на себе восхищённые взгляды, на которые, к счастью, не отвечает. Кажется, ей просто плевать на парней, которые не могут оторвать от неё взгляда. Это, разумеется, мне льстило. А ещё приятно, что она переглядывается только со мной.

      Мы снова тут. У начала истории. Очередь, к слову, такая же большая. Всё так же много людей.

      – Нам сюда! – подошла она к очереди поменьше, которая и двигалась быстрее.

      «За 12 лет кассиры ускорились! Класс!»

      Снова платила она, и меня это задевает всё сильнее и сильнее. Можно пользоваться человеческой добротой и его отзывчивостью, но нельзя переходить какие-то границы… Сложность в том, что я понятия не имею, как решить эту проблему. Поэтому продолжаю испытывать бешеную неловкость. В этот раз решил не покупать банан за два евро, а стоять, как солдат, до победного конца. Наша очередь подошла довольно скоро.

      – Надеюсь, тебе понравится! – сказала Паулина, когда мы зашли в противоположный вход. Точно так же, как и в прошлый раз, вижу лифт и много желающих на нём подняться.

      Меня не покидало ощущение, что я родом из этой страны, что я читаю любимый роман спустя годы и годы, когда открывается новое, то, чего раньше не заметил.

      – Пока не догадываюсь, что ты хочешь показать, – честно признался я, и получил в ответ загадочную улыбку.

      Нас впустили во вторую волну и, хотя было тесновато, а от мужчины стоящим за мной, пахло луком, я, как ребёнок, был в предвкушении чуда. Двери открылись, и вот мы на вершине Олимпа. Паулина действительно смогла меня удивить. Даже больше. Как тонко подметила она про исправление ошибки. Ведь именно здесь мой покойный отец хотел оказаться 12 лет назад.

      Со стороны я похож на японца, который только что узнал самую главную тайну жизни и сейчас восхищается на родном языке. Эмоции переполняют.

      – Добро пожаловать на вершину Эйфелевой башни, путешественник! – торжественно заявила она. Люди даже обернулись, думая, что на третьем этаже работает гид.

      Рот у меня открыт, и теперь я напоминаю не японца, а парализованного.

      Третий этаж – это квадратная зона, в разы меньше второго этажа: башня к вершине сужается. Зато слова, запомнившиеся в детства, были верны. С вершины Париж действительно выглядит как разрезанный арбуз.

      – Здесь можно фотографировать? – вкрадчиво спросил я.

      – Разумеется!

      Мне не нужно повторять дважды. Надеюсь, у старенького айфона хватит памяти, ведь я планирую снимать всё подряд! Подойдя