Дурной пример заразителен. Светлана Алешина

что произошло со зрительницей после безобидной порции мороженого, так тут же аппетит пропадает.

      – Ладно тебе, Ирина, не расстраивайся, – успокаивал меня муж. – Кошелеву только дай повод покричать… Ты же ни в чем не виновата. Не обращай на него внимания. Подумаешь, эфир программы сорван. Больше чем уверен, это из-за какого-то пустяка. Что, какая-то из камер дала сбой?

      – Нет, хуже, – безрадостно ответила я, усаживаясь в кресло в гостиной.

      – Ты что, есть не будешь?

      – Нет, не хочу. Я так устала. Самое обидное, Володя, что мы так старались, материал готовили, сценарий писали, репортаж смонтировали… Во время прямого эфира все шло тоже просто замечательно. А тут такое!..

      – Так что случилось? – настойчиво спросил Володя.

      – Очень похоже на убийство прямо в студии, – коротко ответила я.

      – Убийство? – удивился Володя и даже подскочил ко мне ближе. – Не было же слышно ни выстрелов, ни криков… Какое убийство?

      – Отравление.

      – Мороженым? – догадался Володя, и в его голосе послышалась усмешка.

      Я кивнула головой. Муж еще некоторое время постоял рядом со мной, а потом присел на диван, уставившись на меня широко открытыми глазами. Володя даже не стал выспрашивать подробности, а только произнес:

      – Ирина, тебя же это не касается. Только не надо опять искать виноватого. Для этого есть целое ведомство. Министерство внутренних дел называется. Вот пусть милиция и разыскивает преступников.

      Так я и знала! Стоило мне только заикнуться, что в студии произошло преступление, как Володя тут же догадался, что я возьмусь за его расследование. Так бывало уже не один раз. Ну не могу я оставаться в стороне, когда с человеком произошла беда. К тому же во всем случившемся есть и моя вина. Если бы я назначила экспертизу каждой порции принесенного в студию мороженого… Если бы я вообще отказалась от этого угощения зрителей… А теперь пострадал совершенно не повинный ни в чем человек.

      Знаю я работу этих сотрудников внутренних дел. Для них все очевидно. Виновата сама Татьяна Анатольевна. Ведь именно на ее предприятии был изготовлен отравленный продукт. Но Бурлаева здесь ни при чем. Я же видела, как она отреагировала на происшествие в студии. Не может быть, чтобы она сама все подстроила. Да и зачем ей это?

      – После такого происшествия как бы хладокомбинат вообще не закрыли, – произнес Володя.

      – Что? Его могут закрыть? – встрепенулась я.

      – А почему бы и нет, – хмыкнул муж, – Теперь на предприятие нагрянут разные проверки… Если захотят, то обязательно найдут какую-нибудь погрешность в производстве. А может быть, даже и разбираться не станут, закроют, и все.

      – И после этого ты говоришь, что мне не следует соваться в расследование?

      – А твое какое дело? – воскликнул Володя. – Ирина, пусть менты и разбираются. В конце концов, ты…

      – Надо помочь Бурлаевой, – перебила я мужа. – Она ни в чем не виновата.

      – Может быть, и не виновата, – согласился Володя. – Только ты тоже ни