Чушь собачья (сборник). Светлана Алешина

сохранялось постоянное доброжелательное выражение.

      Софья Андреевна представила меня, и Федор Ильич тут же радостно объявил:

      – А я ведь вашу газету читал! Нет, в самом деле, читал! Как сейчас помню, жуть какая-то – мальчику отрезали голову… или наоборот, что ли?

      Софья Андреевна ахнула и с ужасом посмотрела на него.

      Мне никакой мальчик на память не приходил, но на всякий случай я улыбнулась Федору Ильичу ободряюще. Он удовлетворенно покивал головой и повел нас к себе на веранду.

      Там он усадил нас за стол и, не слушая никаких возражений, отправился за вином. Вернулся он быстро с двумя чистыми стаканами и трехлитровой банкой, в которой плескался прозрачный рубиновый огонь.

      – Это из малины, – строго объявил Федор Ильич, разливая огонь по стаканам. – Урожай прошлого года. Прошу продегустировать!

      У меня не хватило духу отказаться, но, отведав вина, я не пожалела об этом. Оно было терпким, необычайно вкусным и пахло летним садом.

      – Великолепно! – сказала я абсолютно искренне.

      Федор Ильич был чрезвычайно доволен. Поэтому дальнейшая беседа протекала без малейших затруднений. Хозяин охотно ответил на все интересующие меня вопросы.

      – Верно, собака ночью шебуршилась! – подтвердил он. – Рычала и даже тявкнула раза два… А потом будто подавилась, и стало тихо. Спал я в ту ночь крепко, честно скажу, но, думаю, если бы у соседа была драка, я бы услышал. У стариков сон чуткий. Значит, драки никакой не было. А из этого я заключаю, что Токмаков никак его убить не мог!

      – А ты знаешь, Федор Ильич, сейчас на даче у Любовь Георгиевны чего нашли? – торжествующе сказала Софья Андреевна. – Представь себе, нож – и весь в крови!

      Лисицын посмотрел на соседку строго и внимательно.

      – Ничего это не значит – нож! – презрительно заявил он. – Нож кто угодно подбросить мог. А Токмаков не убивал – и точка!

      – Почему вы так думаете, Федор Ильич? – спросила я.

      – Ну, посудите сами, Ольга Юрьевна! – степенно заговорил Лисицын. – Токмаков в ту ночь совсем хороший был. Я его видал – совсем никакой! Так ответьте мне, каким образом он в таком состоянии мог без всякого шума зарезать здорового мужика да еще и злобного кобеля в придачу? А, не можете ответить!

      – Однако следствие придерживается, кажется, противоположного мнения?

      – А что следствие? – скептически заметил Федор Ильич. – У них свои заморочки. Сроки, отчеты, рапорта по начальству… Они люди казенные. А я, когда утром во двор к Порошкову заглянул, сразу понял, что гости побывали. А уж когда в дом зашел…

      – Расскажите, пожалуйста, подробнее, – попросила я.

      – Да что рассказывать! – махнул рукой Лисицын. – Любопытство подвело! У меня в конце двора емкость с водой стоит, впритык к забору. Ну, я поутру на эту емкость залез и к соседу заглянул – предчувствие у меня какое-то было. Смотрю, собака в траве валяется и калитка вроде не заперта. Что собака неживая, я сразу понял. А вдруг, думаю, что и с соседом случилось? Взял для храбрости