Кенгуру, или Я тебя не понимаю. Полина Полянич

на меня:

      – Ну как тебе сказать: по правде или как есть? А что тебя пугает?

      – То есть вы заранее знаете, что деньги никто отдавать не собирается?!

      – Предположим, что да! – его тон был невозмутим, а вот мне стало не по себе и совершенно не хотелось в этом участвовать.

      – Гера, но это же не бесплатно, никто же просто так рисковать не будет, каждый получит свою долю: и за выданные деньги, и за переводы, и за участие, и потом, главное, мы гарантируем прикрытие, – пояснил Леонид, запивая сказанное коньяком.

      – Лёня, неужели ты не понимаешь, что это добром не кончится? Ты предлагаешь разорить множество честных людей, которые по глупости или под твоим нажимом, что вероятнее всего, доверят подставным фирмам свои деньги, которые через очень короткое время просто испарятся, растают как снег весной! – я начал заводиться, и голос мой звучал чуть громче обычного.

      Леонид тоже стал нервничать, выпитый коньяк уже подействовал, речь его стала более резкой, а щеки покраснели.

      – Герман, ты меня удивляешь! Ты не чувствуешь опасности? У нас с тобой не самые простые должности, и многие бы хотели нас «схавать», как говорят мультяшные герои. В этом случае выход только один: всё перевести в офшоры и улететь в тёплые края! – Журавли ле-е-тя-я-т в Китай, – самозабвенно прикрыв глаза, пропел он пьяным голосом строчку из популярной песни.

      – Только ты не уле-е-тай, – передразнил я друга. – А какую сумму ты хочешь? – спросил я.

      Леонид написал, не произнося вслух. Я присвистнул: это было запредельно много.

      – Ничего себе! Ты хочешь вынести весь мой банк? – пришлось мне усмехнуться.

      – Послушай, Герман, нам нужно постараться всего один лишь раз, и всё! Свобода!

      – Ты что? Не понимаешь, как я рискую? Я финансист и зарабатываю на финансах. Мы работаем на гране фола, на самой гране разрешённого законом, но его я переступать не буду! – возразил я.

      – Ты меня поражаешь, честное слово, как благородная барышня, дам – не дам, без любви! Я вообще не понимаю тебя! Что тебя заботит? Моральная сторона дела? Ах, какой честный парень, какой блюститель чистоты! Ну, и что ты с такими принципами в бизнес полез?! Да ещё в финансы! – заявил он, пьяно улыбаясь.

      Я давно заметил эту его особенность: когда, принятый на грудь, винный градус уже зашкаливал, лицо Леонида расплывалось, делалось ещё шире, глаза немного добрели, их умный блеск затягивался хмельным туманом, а улыбка разъезжалась от уха до уха.

      Но мне стало не смешно, я вдруг ясно осознал, что мы перешли ту черту, где кончаются шутки и начинаются никому не нужные пьяные базары. Его тупая упёртость начинала меня злить.

      – Что происходит? – подумал я, и ненароком мелькнувшая мысль была острой, как скальпель, а затылок свела сильная боль. – Да это же классическая сцена агрессивного наезда спецслужб на банк с целью подчинения и перехвата финансовых потоков, вот и верь после этого в дружбу!

      Я не выдержал:

      – Заяц, прекращай этот бред, ты сам прекрасно