Не твой день для смерти. Алексей Алексеевич Васильев

стыдливо призналась, что дом построен незаконно, и с чистой совестью занялась более важными делами, чем заводить дела на городских убийц – строительных боссов.

      Тогда, когда в парках еще были дома и деревья. Что же касается знаменитого "Дома Ублюдков", то из-за фундамента, разъеденного подпочвенными водами, высотка все же рухнула, но это отдельная история.

      Пронзительно яркое солнце, чистое, словно специально откованное для кварталов Триумфа, дерзко полоснуло лучами по равнодушному небу. В носу защекотало. Клим чихнул. Оказалось, что "вышел" он весьма удачно. У дома. Правда, не своего. Ведь в этой части города своего дома у него не было.

      Зато были домовитые друзья. А это значит, надо идти к ним. К тем, что не выгонят. В ближайшем доме жила Джес. Какая удача! Джес… Его старинная, сокровенная Джес. К ней! Только к ней! Клим мечтательно улыбнулся.

      Но идти к даме с пустыми руками для него немыслимо. А последние монеты достались извозчику. О заводской зарплате, к слову, придется забыть: печально заканчивается последняя неделя осени.

      И тут Клим увидел новогоднюю елку в полном праздничном облачении. Ёлку, собранную из аккуратно выпиленных деревянных брусков. В деловой части Симфидора живые деревья были запрещены, и елки сколачивали из чего попало, красили зеленой краской, а затем устанавливали задолго до даты и убирали в конце марта, чтобы праздник подольше не кончался. Чтобы у трудящихся на пару месяцев новогодней радости было больше. В нашей стране, как объяснили Климу в школе, добровольно и принудительно делается все возможное и невозможное, чтобы народ был весел и доволен.

      Занимался довольством народа специальный Департамент легкомысленных действий.

      Ёлку водрузили в центре небольшой площади, на пересечении улиц, видимо, совсем недавно. Она стояла на постаменте некогда известного героя. Клим не помнил его имени, но это не имело никакого значения. У него вдруг появилась замечательная идея. Он, словно не замечая свежевыстроганную, новогоднюю красавицу, начал переходить площадь и вдруг внезапно бросился к пьедесталу, подтянулся, как перед прыжком через заводской забор, и, замахнувшись рукой, содрал с нижней ветки горсть заноз и какую-то игрушку. Добычей оказался большой стеклянный слоненок. Клим хотел допрыгнуть до символа грядущего года, сине-зеленой змеи, но второй попытки судьба ему не предоставила.

      – А ну, стой! – услышал он сзади. Затем заверещал свисток полицейского.

      Клим бросился наутек, улыбаясь дурацкой мысли: если его пристрелят бегущего, то он отдаст свою жизнь за елочную игрушку.

      То ли Клим давно не бегал, то ли в полицию теперь берут спринтеров, но учащенное дыхание за спиной он услышал очень скоро, и цепкая рука закона схватила его за негнущийся воротник.

      – Ни с места!

      Клим запросто мог бы присесть, затем развернуться и перебросить преследователя через плечо. Этим хитростям учили на фронте. Но нарываться по такому пустяку вряд ли разумно.

      – Документы!

      Клим