Шайкаци. Денис Петрович Крючков

называть ее красавицей.

      – Так, – поддержал он беседу.

      – Храбрый Рейко несколько расстроен из-за этого, – вслед за ним расстроился и Ивко. – Он уже выследил Шрама, и продумывал, как взять его в Пещере бабочек, но в этот момент его позвали обратно на стоянку. Шрам, возможно, затаится надолго, а Рейко обещал Мили его шкуру до исхода недели.

      – Так-так.

      – Ситуация неприятная, но вообще-то он хороший парень, щедрый, самоотверженный и храбрый воин, понимаешь? – Ивко искоса посмотрел на Кира. – Если ты снова сейчас используешь слово меньше, чем из четырех букв, то наживешь себе и второго врага.

      Кир полагал, что это угроза шутливая, хотя по ошалелому лицу Ивко выяснить это было невозможно.

      – Надеюсь, на пару мы насчитаем четыре буквы в ответе «да».

      Ивко рассмеялся и ушел шуметь на поваров, намеревавшихся, по его мнению, испортить мясо. Ему удалось выправить ситуацию, и вскоре он поднес гостю тарелку жаркого, своим запахом растворявшего безумную атмосферу Шайкци, а сам вновь сел рядом.

      – Есть еще выжившие? – спросил Кир, настроенный пищей на оптимистичный лад.

      – Конечно! – изумился вопросу Ивко. – Было бы странно, если бы от такой огромной станции осталась бы такая горстка людей!

      – В топ-пять здешних странностей я бы это не поставил.

      – Ближайшее к нам крупное поселение – Оранжерея, – продолжил Ивко. – Видишь все эти шкуры? – указал он на груду у дальней стены, с которой, не пробившись к Мили, злобно смотрел на Кира Рейко. – Мы обмениваем их, а также мясо и безделушки из костей на необходимые нам вещи. Не то чтобы эти товары очень нужны Оранжерее, но вносят в их быт приятное разнообразие, и нам удается выручить за них кое-какие лекарства и инструменты.

      – Они живут не так как вы? То есть – без обид – это что-то вроде цивилизации?

      – Но это обидно, – заметил Ивко, задумчиво пережевывая жаркое.

      Кир подождал, пока все-таки ответит, но отстраненное выражение охотника не менялось.

      – Ладно, я спрошу главное: они что-то предпринимают? В смысле, пытаются разобраться со всем этим? А то вы, я так понял, в эту сторону не особо двигаетесь…

      – Позволь спросить тебя, что ты делаешь, чтобы не умереть?

      Казалось, что, вперившись в Кира, он все-таки смотрит куда-то мимо. От этого было неуютно; будто Ивко внезапно ослеп или проваливается взглядом внутрь себя.

      – Не знаю… – подозрительно косясь на него, начал Кир. – Полагаю, просто живу дальше. Иногда ем овощи.

      – Ты готов разобраться в мистике нашей смерти?

      – Ну… – замялся Кир, даже не пытаясь вникать в сказанное. – Я, пожалуй, больше верю в сердечный приступ и пули, чем в мистику.

      – На эту станцию пришла смерть, Кир, и обняла наши жизни, – взор Ивко пронзил его. – И она проявила себя не болезнями и полями, а таинственными силами, которые лежат за пределами того, что мы смели познать. Каждый поступок, совершенный тут, может оказаться отголоском уже случавшегося, а мы – мертвецами,