Время ошибок. Анна Владимировна Дунская

и людях разбудило во мне гнев, который сменился полным опустошением. Напиться до беспамятства – похоже, это было единственным, на что я был тогда способен. Я забрел в паб и уселся ближе к стойке. Честно сказать, сначала я даже не заметил сидевшего рядом человека. Наблюдая, как я пью одну рюмку за одной, он наконец спросил: «Как же ты можешь помочь этому миру, сынок?» На самом деле он не годился мне в отцы. И истинного смысла его вопроса мне не удалось тогда понять. Человек с безумными идеями, на грани фантастики. Именно так я подумал тогда. Реденькая рыжеватая борода его выглядела довольно смешно и нелепо, она прибавляла ему как минимум десять лет. Профессор. Профессор был не стар, но и не молод. О чем мы точно говорили, мне не удается вспомнить. Желудок мой, не знавший пищи с самого утра, недолго сопротивлялся алкоголю, что привело к его быстрому всасыванию и скорейшему моему опьянению. Тогда я не принял профессора всерьез. Он попросил мой номер телефона и сказал, что объявится в скором времени с любопытным предложением. Так оно и было. Звонок моего телефона предвещал скорую встречу.

      Пол остановил свой рассказ, чтобы перевести дух.

      – Предложение, насколько мне удается сейчас вспомнить, состояло в следующем: я и еще один подопечный – девушка, – он перевел взгляд на Риту, та положила руку ему на плечо, – можем увидеть будущий мир. Закончилась разработка «капсул», которые замораживают жизнедеятельность организма, и вы впадаете в долгий летаргический сон, не старея, не нуждаясь ни в чем, полная заморозка, на определенный, запрограммированный машиной период времени. Никакие будущие вмешательства извне не смогли бы изменить программу капсулы. Отведенные нам часы сна – четыреста восемьдесят одна тысяча девятьсот. А именно – пятьдесят пять лет. Так было сказано, да – пятьдесят пять лет. Для пробуждения не понадобится ничья помощь, в капсулу все заложено. Насколько мне известно, если память меня не подводит, раздумывать долго мне не пришлось, и спустя некоторое время я согласился на этот немыслимый эксперимент.

      – Почему раздумывать долго не пришлось?

      – Очень много неясного для нас сейчас. Почему мы согласились? Что нами двигало? – от досады Рита прикусила губу. – Пол помнит некоторые моменты своей жизни, я же… не помню ничего. Все будто ластиком стерто.

      – Чем вы занимались до того, как пошли на это? – спросила Нина.

      Нину всегда считали слишком рассудительной. Она никогда не делала поспешных выводов, старалась ничего не предпринимать в порыве эмоций. Многие не поверили Полу, приняв их за сумасшедших. Хотя бы потому, что некоторые слова, что он произносил, им были просто незнакомы. Капсула, вечный сон – им показалось это полным бредом.

      Рита все больше тонула в пропасти воспоминаний, которые походили на черную дыру.

      – Не помню, кем была до, даже как меня зовут – не знаю. На наших руках браслеты с именами, – она подняла руку, продемонстрировав украшение. – Вот, видимо, это и есть мое имя.

      – Неужели не видно, что они лгут! – вмешался кто-то из присутствующих.

      – Чужаки хотят разузнать о нашем доме. Ненормальные какие-то!

      – О чем ты говоришь? –