Увольнительная. Федор Лопатин

олдата думали сократить путь, чтобы не переходить железную дорогу по мосту, до которого было пол-километра: увольнение может так быстро пролететь.

      – Слушай, – сказал Григорьев, – а давай через «железку» перескочим – всё быстрее будет.

      – Давай, – согласился Михеев.

      И они пошли через влажные серые рельсы.

      – Так, погоди, у меня сигареты кончились, – сказал Григорьев. – Может, вернёмся в часть, и прихватим пару пачек?

      – Да, ладно, в городе купим: ларьков, небось, куча.

      – Ладно, там возьмём, – согласился Григорьев и быстро зашагал вперёд.

      Он уже перешёл широкую путевую стрелку, а Михеев, ступив на стальной холодный рельс, неожиданно обернулся и посмотрел назад: «Зовёт что-ли кто?», подумал он. Его нога скользнула по металлу и провалилась между рельсами. Только он начал её вытаскивать, как вдруг автоматическая стрелка сдвинулась и железным капканом сдавила михеевский кирзовый сапог. Михеев заорал и дёрнул ногой, пытаясь освободиться от стальных клещей, но она так плотно застряла, что ему показалось, будто хрустнуло в лодыжке.

      – А-а! – заорал Михеев, – ногу сломала, сволочь!

      – Что? – не понял Григорьев, далеко ушедший вперёд.

      – Нога застряла!

      – Ну, вытаскивай, раз застряла!

      – Не могу, зажало сильно!