Укрощение повесы. Аманда Маккейб

она сказала: «Ваше легкомысленное поведение подвергает нас опасности»? Ну что ж, права, даже больше, чем сама понимала. В «Белой цапле» он впервые за долгое время обрел почти настоящий дом, а актеры труппы стали его единственными родными людьми. Он должен их защитить.

      Роб застегнул рубашку, невзирая на тупую боль в плече. Льняная ткань повязки до сих пор источала аромат розовой туалетной воды, и он сделал глубокий вдох, чтобы удержать его еще хоть мгновение. Горькая усталость лежала на плечах тяжелым грузом, но он не может позволить себе отдых, не может искать убежище в объятиях Анны Баррет. Ему необходимо доставить бумаги.

      Раздался торопливый стук в дверь. Стряхнув остатки боли, Роб снова надел на себя невидимый плащ легкомысленного распутника. Он настолько вжился в обе роли, что переходил от одной к другой так же просто, как менял на сцене маски из папье-маше. Только вот не слишком ли ему стало легко? Может, он уже потерял себя в этой смене лиц?

      – Роб, ты здесь? – послышался из-за двери мужской голос. – Мне сказали, ты прячешься в уборной.

      Это был его друг Эдвард Хартли, который периодически помогал ему в тайных заданиях.

      – Входи, – откликнулся Роб. – Похоже, я прячусь не слишком успешно.

      Эдвард проскользнул в комнату и закрыл за собой дверь. Как обычно, он был одет по самой последней моде – черный бархатный дублет, подбитый темно-красным атласом, и расшитый золотой нитью короткий плащ, на голове красовалась шляпа с пером. Этакий яркий павлин, заскочивший в пыльно-серое театральное закулисье.

      Но Роб знал, что за роскошным бархатом и драгоценностями скрывается настоящая сталь. Эдвард не раз спасал его от гибели, и Роб делал то же самое для него. Они служили одному делу. При нем Роб мог позволить себе расслабиться, хоть немного, на какое-то время ослабить постоянную бдительность.

      Эдвард протянул ему грубую глиняную фляжку.

      – Я слышал, сегодня утром была какая-то свара, и подумал, что ты в нее ввязался.

      – Слухи быстро распространяются, – отозвался Роб и, приняв фляжку, откупорил ее. Оттуда потянулся опьяняющий запах домашней медовухи. Роб запрокинул голову и сделал длинный глоток. Горячая волна прокатилась по всему телу, отлично выполнив свою функцию. – А я думал, ты отбыл в деревню вместе с прекрасной леди Элизабет.

      При упоминании своей возлюбленной Эдвард засиял, как влюбленный идиот.

      – Нет, пока еще нет. Мы на несколько дней задержались, и, видно, очень кстати, тебя надо заштопать.

      Роб вытер рот тыльной стороной руки.

      – На этот раз не требуется никакой штопки. Миссис Баррет очень неплохо меня починила.

      – Неужели? – Эдвард удивленно вскинул бровь и потянулся за флягой, чтобы самому глотнуть горячительного напитка. – А прекрасная миссис Баррет знает истинную причину?

      Роб вспомнил, с каким выражением лица Анна говорила, как его поведение влияет на обитателей театра. Он глотнул медовухи, но так и не смог изгнать из памяти ее озабоченный вид.

      – Она