Ангелы Миллениума. Собачье дело. Олег Шелонин

сынок, – укорил его дед. – Живешь на Руси, а таку дрянь куришь! На-кась, спробуй маво самосаду.

      Дед достал из кармана кисет, папиросную бумагу, щедро сыпанул на нее крупнорубленого табака, ловко свернул самокрутку и протянул предпринимателю. Тот почтительно принял подношение, щелкнул зажигалкой, сделал затяжку, и глаза его начали вылезать из орбит.

      – Слышь, дед, – просипел предприниматель, – продай косяк. Натурально вставляет.

      – Держи из старых запасов, – плюхнул ему в руку свой кисет Жила (это ведь точно был он). – Дарю.

      – А из новых запасов продашь?

      – Новые запасы не поспели еще. Вон они на грядочке растут.

      – Дед, уважаю! – Предприниматель смял в руке так и не выкуренную гаванскую сигару и презрительно отшвырнул ее в сторону. – Все поставки закупаю на корню!

      – Это еще что! У меня тут со дня на день вишенка поспеет. Такие наливки из нее сооружу! Вы свою «Хенессу» в нужник сливать начнете!

      – Дед, за ценой не постою! Все оптом беру!

      – Я смотрю, бизнес цветет и пахнет, – подошел к экскурсантам Валентин.

      – Спрашиваешь! – повернулся к нему дед, воинственно вскинув бородку.

      – Свежим навозом, – добавил юноша, в упор глядя на Жилу.

      Домовой почуял, что хозяин чем-то сильно недоволен, и голова его начала втягиваться в плечи.

      – Ты деда не обижай, – погрозил пальцем юноше глава счетной комиссии Рамодановского края. – Мировой мужик. Мы его в обиду не дадим. А ты, Петрович, если внучок забижать начнет, к нам обращайся. Мы ему быстро мозги вправим.

      Голова домового опять вылезла из плеч, которые он немедленно расправил, и он воинственно выпятил впалую грудь.

      – Не обидит. Мой внучок старость уважает. Ну вы, ребятки, идите, мне малого кормить надо. Видите, устамший с работы пришел. За версту перегаром преть! Сейчас я ему рассольчика налью, картохи отварной в миску насыплю.

      – В миску?

      – Правильную политику ведешь, отец!

      – Валентин, ты чего хвостиком не виляешь? Тебе картохи в миску отсыпать обещали!

      Экскурсанты, радостно хихикая, потянулись к выходу, оживленно переговариваясь на ходу. Боевой дедок очень понравился соседям Валентина.

      – Меня, помню, в детстве на лето всегда к родне в деревню отправляли… – ностальгически вздыхал кто-то на ходу.

      – Надо бы и мне своего деда проведать. Давненько в Раздольном не бывал.

      – А я горожанин в седьмом поколении. Никого из родни на природе нет.

      – Так давай со мной в Раздольное! С дедом познакомлю.

      – Давай. Двух ящиков конька с собой хватит?

      – С ума сошел? Моя бабка такой самопал гонит, никакой конек рядом не стоял!

      Экскурсанты покинули участок, и управляемые электроникой ворота, подчиняясь мысленной команде Валентина, закрылись за ними. Юноша смерил Жилу уничтожающим взглядом, который затормозился на золотых часах, сверкавших на старческой руке.

      – А это еще что?

      – «Роллекс»!