Мои кости. Александр Владиславович Мугинов

Куда мне столько? Тут порция на двоих, − возмутился мужчина.

      − Ничего, − улыбнулась девушка, − тебе поправляться надо. А как ты наберешь массу, если не ешь мяса?

      Отнекиваться больше не имело смысла. Андрей разрезал отбивную на четыре ровных куска и отправил один из них в рот.

      − Вкуснятина! – с набитым ртом вскрикнул мужчина.

      − Твоя заслуга. Я всего лишь резала салат и следила, чтобы у тебя ничего не подгорело.

      − И салат прекрасный. Сочный.

      − Открывай вино. В горле пересохло.

      Андрей достал штопор и умело откупорил бутылку. Красная жидкость разлилась по бокалам, играя на свету причудливыми бликами. Катя сделала первый пробный глоток и удовлетворенно покачала головой.

      − Хорошее вино за такую цену.

      − И впрямь неплохое, − поднял брови Андрей.

      Несколько минут влюбленные занимались отварной картошкой и жареной свининой. Ели они медленно, но со вкусом.

      − Ну, что ж, − подняла Катя бокал. – Выпьем за праздник «придумай сам». Пусть это будет не последний раз, когда мы так уютно собираемся.

      − Да. Пусть на столе всегда будет вкусное и не подгорелое мясо.

      Раздался тонкий стекольный звон. Словно колокольчик дернули. На айфоне заиграла какая-то из песен «Руки Вверх».

      Андрей наслаждался идиллией, кромсая картофелины в пюре.

      Вот оно счастье, совсем рядом. Сидит напротив и тихонько пережевывает вкуснейшее мясо. Она была такой красивой, что и не верилось. Как законченный наркоман мог отыскать алмаз среди миллиона стекляшек? А ведь она пошла за ним, когда он позвал. Она доверяет ему, волнуется за его поражения и радуется победам. В наше время найти такого человека большая редкость. Пластиковые кукольные дуры с накладными ресницами ищут своих принцев на белом «мерседесе» и рыдают, когда принц оказывается всего лишь феодалом. Их слезы смывают серую тушь, обнажая жалкое подобие глаз. И даже кожа цвета нежно-молочного шоколада не может спасти их. После огненных ночей от них остается только измятая перепачканная кремами простыня да записка: «все было прекрасно. Пока». Они рыдают, ищут промахи в своих беспроигрышных системах, опять рыдают и опять ищут. В конце концов, снова мажут кожу тональными кремами, дабы скрыть маловажные изъяны, и снова выходят на охоту. Чтобы опять разочароваться.

      Катя была не такой. Она не врала и не предавала. Она словно преданный щенок брела за своим хозяином, который, на самом деле, был не владельцем игрушки, а ее другом.

      Первая опустошенная бутылка вина отправилась под стол.

      − А знаешь, − медленно проговаривала Катя, − в школе у меня был парень. Ну как парень, приятель. Тогда мы не знали ни слов любви, ни верности. Мы игрались.

      − Тебе не обязательно это рассказывать, − перебил ее Андрей, откупоривая вторую бутылку. – Если не хочешь рассказывать эту историю, то я и не прошу.

      − Нет, ты послушай, − надавила Катя. – Мы игрались в любовь. Было это в классе седьмом. Сколько мне тогда было лет?

      Катя в уме вычитала числа.

      −