Одержимые оборотнем. Илана Ветрова

завтра, – помахал Маниш и направился к оставленному автомобилю. Всю дорогу до дома он досадовал на странную сдержанность Майры, время от времени посматривая на руки – им так и не довелось коснуться девушки.

      ***

      – Ранбир еще не пришел? – забежав в дом и осматриваясь, спросила Майра появившегося из кухни Сахеля.

      – Нет еще, дочка, обедать будешь? – ответил старый слуга.

      – Нет, поем вместе с братом, – захватив банан с блюда в гостиной, Майра поскакала в спальню. Она не питала надежд, что сегодняшняя прогулка в компании Маниша останется для Ранбира неизвестной, но пока его нет, есть время написать сочинение, и Майра с головой погрузилась в работу.

      Из-под порхающих по клавиатуре пальцев полился текст, такой же прозрачный и звонкий, как описываемые в нем стремительные ручейки. Они рождались в венчающих горные вершины снеговых шапках из тысяч ледяных крупинок и бежали вниз по склону, встречались, объединялись и, искрясь на солнце, торопились дальше, в прогретые леса, дать жизнь траве, деревьям и напоить животных. Ручьи стремились дальше, сливались, превращаясь в небольшие реки и, взбивая пену, с шумом падали с очередного уступа, разбиваясь на множество брызг и подвешивая в воздухе искрящуюся нежными красками дугу. И наконец, преодолев резкие повороты и пороги, оставив большую часть сил и себя по дороге, вливались в дремлющее озеро, чтобы обрести покой, служа зеркалом беломраморному замку, горделиво возвышающемуся посреди водной глади и любующемуся своим отражением в тихих водах.

      Поставив последнюю точку, Майра встала и потянулась. Она прошлась по комнате, разминая затекшие ноги, выглянула в окно – брата пока видно не было, а в желудке сосало, вернулась к ноутбуку и пробежала написанное глазами.

      – Я про воду писала или про людей? – пробормотала Майра, подумала, вздохнула, а потом закрыла ноутбук и спустилась в гостиную.

      Только она протянула руку за очередным бананом, как дверь открылась, и вошел Ранбир.

      – Потерпи, сейчас поедим, – остановил он сестру, а затем, чтобы Сахель услышал, повысил голос – Обед готов? – принюхиваясь, с силой втянул воздух, покосился на сестру, но больше ничего не спросил.

      – Еще пара минут, Ранбир-джи, и можно садиться к столу, – выходя из кухни и вытирая руки о яркий передник, ответил слуга.

      – Хорошо, – Ранбир устало помассировал шею и пошел мыть руки, а Майра, ожидания возвращения брата и допроса, стала накрывать на стол.

      – Нас пригласили на праздник в дом Прамара. Он состоится в конце недели, и Викрам специально сказал заранее, чтобы я не смог отказаться, – усаживаясь за стол, сказал Ранбир.

      От неожиданной новости Майра чуть не подавилась поджаренным ребрышком.

      – Я не пойду, – немедленно отозвалась она.

      – Что так? Ты же хотела быть, как все люди, а люди ходят на вечеринки, – невесело усмехнулся брат.

      – Они не люди, и они мне не нравятся, – глухо проговорила Майра и прикоснулась к повязке на руке. Ранбир проследил за жестом