Ночь в июне. Алексей Процкий

дня. она рисовала каждый день, прекрасно понимая, что лишь каждодневный труд поможет ей в совершенствовании ее техники. лишь так она сможет выработать свой уникальный стиль и добиться если не больших целей, которые ставила до приезда, то уж точно целей не меньших, чем будет вознаграждён любой труженик творческого поприща, не жалеющий своего времени и не расточающий его на те мимолетные увеселения, появляющиеся казалось бы непреодолимой преградой, а именно – социальные сети и проведение времени в бесцельном потреблении информации.

      Максим зашел комнату и посмотрел в телефон: было два часа дня. он отправился в душ, побрился, уложил волосы, снова почистил зубы. в четыре часа вышел из дома и в ближайшем магазине купил пиво по акции. по дороге к Даше он не спешил. шел размеренно, прокручивая в голове что ей должен сказать по прибытии, хоть заготовленных фраз и не требовалось. но каждый раз он представлял, как она отреагирует на то или иное его слово. ни разу еще диалоги не совпадали, а он не мог понять от чего же, хотя причина тому очевидна, а от того еще более сокрыта от каждого: в том, что все люди разные. он вспомнил о ее предложении связать ей руки, что вновь пробудило в нем то самое чувство ревности к кому-то, с кем она впервые это попробовала и, очевидно, ей это понравилось. он не мог понять, опять же в силу своей малоопытности, что это не имеет никакого значения. тогда она была другой, тогда другим был и он. а то, что сейчас она будет с ним и хочет с ним разделить свои эмоции и поделиться чем-то для него еще неизведанным, ему и в голову не пришло. так он шел до того самого дома, где еще пару недель назад стоял в предвосхищении, а сейчас преисполненный мыслями о неопределенности относительно своих дальнейших отношений с Дашей и Лизой. он сново закурил, в этот раз наполняя свои легкие полной грудью дымом и воздухом. его грудная клетка вздымалась как бурдюк, наполняемый водой. он думал обо всем и ни о чем. решив, что такой силы запаха сигарет от него будет достаточно, он зашел внутрь.

      – ты уже выздоровела? – спросил он с порога, обнимая Дашу.

      – да, на следующий день мне стало намного лучше, – не соврав, ответила Даша.

      больше, не обменявшись не словом, они прошли в комнату. Даша зажгла гирлянду, как она делала обычно, при каждом интимном моменте. ей нравилось, когда огни, подобно сверчкам на деревенских тропинках, медленно зажигаются и меркнут, уступая место другим, чтобы снова поменяться ролями в танце электрических огней. за окном было еще светло, но она закрыла плотные шторы, чтобы свет не проникал. Максим в этот момент захотел их открыть, чтобы почувствовать какого быть в помещении полном света, но не смел ее об этом просить. то ли от предвосхищения секса, ведь они всегда им занимались в приглушенно свете, либо в его полное отсутствие, то ли от убежденности, что не следует говорить хозяину жилья о своих предпочтениях, даже если это выглядит ни как указ, ни как недовольство, а самое обычное доведения до сведений, как это обычно и следует во время первых половых контактах новых партнеров. ведь так естественно говорить о том, что нравится, а что