Из ворон в страусы и обратно. Анна Яковлева

сварщики и техники по обслуживанию ткацких станков встречали бурными аплодисментами.

      Каждый раз, когда жюри поднимало таблички с оценками, Нилка от волнения впивалась зубами в косметический карандаш. Пока все шло неплохо. Пока еще никто не получил десять баллов.

      – Номер двенадцать! – прогремел в микрофоне голос Шепелявых. – Встречайте! Неонила Кива в платье собственного производства!

      – Улыбайся, – шепнула Тамара.

      Нилка почувствовала легкий толчок в спину и оказалась в актовом зале.

      Зашарканная сцена заштатного актового зала даже отдаленно не напоминала подиум. Вместо юпитеров – тусклые от пыли электролампы, вместо шикарной публики – знакомые рожи. Да и кутюрье с мировым именем не оправлял на Неониле Кива в последние секунды свое творение, но Нилке пригрезилось, что все именно так.

      По проходу она шла как в тумане – ничего не видя перед собой, и чудом добралась до сцены.

      Чужие мокасины слетали с пятки, приходилось подволакивать ноги, чтобы их не потерять.

      Бабу Катю бы сюда, мелькнуло на периферии сознания.

      Она бы не узнала внучку – стараниями Тамары от бледной спирохеты и поганки не осталось и следа. Нилкино лицо светилось, словно лик. Неужели пережитое потрясение ее так изменило? Или дело в румянах и нескольких штрихах, оттенивших брови? Не может быть. Тогда в чем? Или во всем сразу?

      Уже на середине сцены Нилке показалось, что какое-то движение произошло среди жюри, кто-то из небожителей повернулся к сцене спиной.

      Нилка моментально впала в панику оттого, что ее платье кому-то не понравилось, рысью проскочила остаток сцены, чуть не кубарем скатилась по ступенькам, как записная соблазнительница – Золушка, – потеряв мокасину, проскочила проход, вывалилась в дверь и попала в объятия Тамары.

      – Молодец, молодец, – Тамара ободряюще похлопала Нилку по плечу, – с почином.

      В голове у Нилки было гулко от пустоты, срывающимся голосом она бормотала как заведенная:

      – Ужас! Какой ужас!

      В двери показалась Настя с потерянной мокасиной:

      – Держи. Как тебе дефиле?

      – Ужасно.

      – Все пучком, – не согласилась Тома, – для первого раза просто отлично.

      – Правда?

      – Говорю же: молодец.

      – А кто-то из жюри отвернулся.

      – Никто не отвернулся. Наоборот. Приехал еще один член, – с выражением произнесла Тамара.

      – Кто это?

      – Наш скаут и букер. Селекционер по моделям и агент Вадим Валежанин.

* * *

      …Жюри удалилось на совещание, а бомондовское, нездешнее «скаут» и «букер» гуляло в сознании, отвлекало и не давало сосредоточься.

      Скаут… Кто это? Богочеловек? Вот бы посмотреть одним глазком…

      Наверняка в его власти вершить судьбы таких, как Неонила Кива. Вдруг ему понравится ее работа? Вдруг он пристроит ее модельером-закройщиком к какому-нибудь российскому дизайнеру?

      К моменту, когда жюри вернулось после совещания, Нилка, казалось,