Лента Мёбиуса. Вионор Ахмедович Меретуков

шли быстрым шагом. Они были похожи на оглохших от пальбы и взрывов солдат, которые после захлебнувшейся атаки, не глядя по сторонам, поспешно возвращаются в спасительные окопы.

      Самсон пребывал в отвратительном настроении и понимал, что ему могла помочь только женщина. И не просто женщина, а женщина, которая хочет того же, чего хочет он.

      Он ждал чуда.

      И это чудо произошло.

      Уже перед самым своим домом на углу Рю де ля Буше и набережной Монтебелло, возле кафе «Оссер», Самсон обратил внимание на черноволосую девушку с грустными глазами, которая сидела на скамейке в ярко освещенном уличными фонарями миниатюрном скверике и держала в руках открытую книгу. У ее ног лежала огромная пятнистая собака, похожая, как показалось Самсону, когда та приподнялась, на помесь шакала с гиеной.

      Самсон ничего особенного делать не стал. Он просто подошел, наклонился, поднял лежавший на асфальте конец поводка и привязал барбоса к стволу дерева.

      Потом взял девушку за руку. Девушка послушно встала со скамейки. Тут он увидел, что она очень высокая, почти одного с ним роста.

      Собака тоже вскочила и принялась вертеть головой из стороны в сторону.

      Держа девушку за руку, Самсон вышел с ней из сквера. Собака заметалась и, как бы опомнившись, грозно завыла.

      Самсон и девушка пересекли улицу и вошли в подъезд. Все происходило так быстро и легко, словно за их спинами вдруг выросли крылья. Они, как две бесплотные тени, пронеслись мимо консьержки – черноусой мадам Салимо. И старуха, обычно сопровождавшая проходы Самсона с постоянно меняющимися девицами словами «Опять новую привел, шалун ты этакий…», на этот раз, видимо пораженная скоростью, с какой парочка пронеслась мимо, ничего не сказала, а только одобрительно поцокала языком.

      Войдя в квартиру, первым делом Самсон грубо выхватил из рук девушки книгу и отбросил ее в сторону.

      …Самсон не знал, сколько прошло времени, он вдруг понял, что уже давно слышит, как на улице остервенело лает забытый людьми пес.

      Тяжелый, плотный занавес от потока ветра слабо колыхался и, отходя от окна, зависал, будто кто-то держал его снизу… Ветер струился, как тихая незримая река, наполняя душу покоем и безразличием ко всему, что не относилось к этому мгновению…

      Для Самсона время почти остановилось. Или, как занавес, зависло, подпираемое ветром или воображением. Как зависло всё в его мире, который вдруг съежился и стал таким маленьким, что его можно было спрятать в кулаке… Его мир сузился до размеров розового куста, к которому он отныне был допущен.

      В сравнении с этим все остальное в том, другом, чуждом для него, мире, который кривлялся и клокотал где-то за окном, было мелко, незначительно, необязательно…

      «Как тебя зовут?» – весело спросила девушка. На ее лбу и верхней губе он увидел россыпь капелек пота. Он провел губами по ее лицу, и ему показалось, что влага имеет