Чуть ближе к ста, чем к нулю. Александр Михайлович Великанов

я тихонько пришла на кухню, и завела с родственницей доверительную беседу, итогом которой должно было стать моё досрочное бегство со «службы».

      – Вер, мне сегодня пораньше нужно.

      – Куда?

      – С подругами в лес.

      – В лес? Навряд ли вам туда нужно.

      – А куда нам нужно?

      – Где мужики, вам туда.

      – И ты туда же.

      – Ну не могу я смотреть. Сколько ты ещё будешь свою красоту так проживать, ведь вижу, мужчины заглядываются. На меня так уже лет двадцать не смотрят.

      – Мне никто не нужен.

      Вера Львовна красноречиво вздохнула и сказала.

      – Делай – как знаешь.

      Странно, мы с ней ровесницы, однако она ведет себя так, словно она мне, если не мать, то будто старшая сестра, обязанная поучать младшенькую – бестолковую. Хотя все небезосновательно. Львовна выше ростом, плечистая, как она о себе говорит «квадратно – гнездовая», объём талии соперничает с ростом. Плюс этот рост украшает огромных размеров бюст. Лицо тоже квадратное. Следы былой красоты видны только в огромных карих глазах, обрамлённых длинными ресницами, да в дивных, волнистых волосах, которые она от чего-то всегда носит кулей на голове.

      Однажды мне в руки попали фотографии времен юности, с них на меня смотрела стройная жгучая брюнетка, которая просто не могла остаться без внимания сильной половины человечества. Хотя, на мой взгляд, было в этой красоте что-то порочное, но магнетическое. В общем, роковая женщина. Каково же было моё удивление, когда я увидела на свадьбе детей её избранника. Больше всего Иван Петрович походил на хомячка, причем как, впоследствии, оказалось не только внешне, но и внутренне. Он все время что-то нёс в дом, то без чего на его взгляд нормальное существование семьи невозможно. Причем его активности не было конца. Ещё вчера сват привёз подсолнечного масла, сегодня уже выгружал какие-то рейки. Мой зять – Максим называет папу современным Плюшкиным, а Львовна ласково – мой хозяин. Вообще она пыталась ему соответствовать, был в этом налет некоего подобострастия, а вот любви, ой не знаю… С другой стороны, когда наши дети приобрели домик на улице Пушкина, вот тут-то дорогой наш Иван Петрович оказался как рыба в воде. Он полностью погрузился в ремонт и, надо заметить, они с Максимом преуспели в этом. Обустроили чудное жилище: на первом этаже три большие комнаты и ещё две спальни наверху. Причем все было до дела, от подоконников до канализации. Мы же с Оленькой занимались отделкой и декором, а Вера Львовна оборудовала по последнему слову кухню…

      Нужно вынимать себя из кресла и бежать, большие настенные часы в столовой показывали начало третьего. Когда я повязывала шарф, входная дверь отворилась и зашла Нюсенька.

      – Вер, ты уже уходишь?

      – У меня дела.

      – Предновогодние хлопоты?

      – Да нет, Алла с Галюней что-то задумали.

      – Вы же уже много лет Новый год отмечаете вместе, наверное, планировать будете.

      – Наверное, – ответила я, целуя внучку.

      Нюсенька меня обняла и прошептала:

      – Вер ты обворожительна, я мечтаю