Как остаться на свете. Алина Игоревна Лещинер

но уже слишком много злоупотреблений.

      – Ты имеешь в виду наши проекты?

      – Их в первую очередь. А еще – все эти однополые браки, одинокие родители.

      – А как же твоя работа?

      – Инкубаторы?

      Подразделение Зо занималось разработкой инкубаторов для недоношенных детей, и она лично наблюдала за их внедрением в госпитали. В первый ее рабочий день, ей дали под контроль кейс: ребенок родился на 30 неделе беременности с весом 490 граммов, с врожденным медленным ритмом сердца, врожденной пневмонией, перенес уже грибковый сепсис – и никак не мог дорасти до своих 2 кг для установки кардиостимулятора.

      – Это то же самое, – сказала Зо. – Ты же не думаешь, что из моей Клэр вырастит такой же ребенок, как из нормального доношенного малыша?

      – Это все ерунда, Зо, демагогия, – покачал головой Филипп, сжав ее чуть крепче и поцеловав в макушку. Он отрицал, но на самом деле чувствовал: было что-то в ее словах.

      – Они вырастут и будут жить рядом с нашими детьми, – продолжала Зо, – и наши дети будут любить их, ненавидеть, смеяться с ними, дружить, удивляться – а те не будут иметь обо всем это никакого представления.

      На следующий день презентация получилась не убедительной. Филипп все время думал о словах Зо, о том, что он создает армию бесчувственных долгоживущих андроидов, и слова застревали у него в горле.

      Мария подошла к нему после презентации.

      – Я изучала документацию по Вашему проекту, и там все выглядит куда привлекательнее, чем Вы рассказали об этом. Вы же американец, искусство презентации должна быть у вас в крови.

      – Я не американец, мэм, – сказал Филипп.

      – Тогда все ясно, – она тронула его за плечо с женской многозначительностью. – Я бы проспонсировала Ваш проект.

      – Очень рад, – смешался Филипп. – Спасибо.

      – Не понимаю только, – продолжала она. – Вы не верите, что у вас все получится? Но у вас ведь уже получилось.

      – У нас нет никаких долгосрочных исследований, мэм, – ответил Филипп. – Сложно сказать, что мы получим через 20 лет.

      – Я готова лично поучаствовать в Вашей выборке, – очаровательно улыбнулась Мария, стряхнув с его плеча пылинку.

      У Филиппа на спине выступил холодный пот: его соблазняли, предлагая ему курировать программу ЭКО? 21 век.

      – Вы не опасаетесь последствий?

      – Каких, дорогой доктор?

      – Сломанных к 20 годам жизней.

      – Я решаю проблемы по мере их поступления. Не понимаю, почему у Вас так мало энтузиазма, Вы же ученый, черт возьми!

      Филипп смущенно улыбнулся.

      – Уууу, – протянула Мария. – Тогда все дело в женщине, – она подмигнула ему. – Ваша жена?

      Филипп растерялся еще больше, но в итоге кивнул.

      – Ревнует Вас к работе?

      – Думает, что я создаю бесчувственных андроидов, – нехотя сказал Филипп: ему не нравилось обсуждать Зо с кем бы то ни было.

      Но Марии эта мысль показалась интересной.

      – Она, должно быть, очень умная женщина. Она тоже в науке?

      – Она врач.

      – Я