Главная ветвь. Леонид Резников

Понял. Конец связи.

      – Витольд?

      – Разговор слышал. Похоже, чудики затеяли какую-то многоходовку.

      – Они мастера по этой части. Витольд, повнимательней там.

      – Будет сделано…

      Евгений Молчанов. Суета

      Евгений оторвался от клавиатуры и бросил усталый взгляд на часы в правом нижнем углу монитора. Восемнадцать пятьдесят две…

      В отупевший от многочасовой напряженной работы мозг информация проникала медленно и как-то тягуче.

      Восемнадцать пятьдесят три…

      Эти белые цифры о чем-то говорили, и говорили они о чем-то очень важном. Они торопили и прямо-таки вопили с экрана, пытаясь достучаться до его сознания.

      Сознание было глухо.

      Евгений потер ладонями лицо, повернул голову к окну.

      За окном уже стемнело. Черные силуэты высоких раскидистых кленов, подсвеченных сзади тусклым светом пыльных фонарей, грустно покачивали ветвями, роняя свои пожелтевшие одеяния. В приоткрытую форточку с холодным октябрьским воздухом врывались шорох листвы, звонкий топот ног нечастых прохожих, дробящийся эхом, и шум моторов и шелест шин проезжающих автомобилей.

      Евгений зябко поежился. В комнате становилось прохладно.

      «Только семь, а уже темно», – подумал он и опять перевел взгляд на экран монитора.

      Восемнадцать пятьдесят четыре…

      В голове как будто тихонько щелкнуло лепестками контактов внезапно проснувшееся реле.

      «Черт! – спохватился Евгений. – Черт! Черт! Уже почти семь!!!»

      Он вскочил из офисного кресла. Кресло откатилось чуть назад и, ударившись спинкой о беленую стену, обиженно отвернулось в сторону.

      Набрасывая на ходу куртку, Евгений подбежал к окну и закрыл деревянную форточку. На подоконник посыпались чешуйки облупившейся белой краской.

      Старые чугунные батареи совершенно не грели, и завтра Варвара с Нинкой опять устроят ему нагоняй за вымороженную комнату, будут зло греметь чашками с кофе, не предлагая напоить Евгения, и кутаться в свои пушистые шали, прижимаясь к булькающим маслом радиаторам.

      Ну и пусть.

      Выключив монитор и подхватив со стола борсетку, Евгений выбежал в коридор, хлопнул дверью и припустил вниз по широкой лестнице со сточенными за многие десятилетия от непрестанного шарканья тысячами ног ступеньками.

      В новенькой пластиковой будке вахтера горел свет.

      Старик с редкими волосами, опоясывающими лысую блестящую голову седым венчиком, оторвался от книги и, повернув голову в сторону лестницы на звук торопливых шагов, чуть приспустил на носу очки. Взглянул поверх них.

      Евгений почти скатился с лестницы, скользя рукой по вытертым деревянным перилам, и устремился к будке, на ходу шаря в кармане куртки в поисках ключа от кабинета.

      – Добрый вечер, Валентин Петрович, – сказал он, припечатав ладонью ключ к пластику подставки у окошечка будки.

      – Опять засиделся, Евгений, – пожурил его вахтер, качая головой. Он протянул руку и сгреб сухой ладонью ключ. – Ты молодой, тебе за бабами бегать надо, а не работать до ночи.

      – Да где же их взять-то, Валентин Петрович? – пошутил