Вещь. Анна Драницына

измученные тела навсегда застыли в цементе среди всей этой роскоши, для них нет больше холода и голода. Они, как невидимые атланты, изнутри подпирают дом. Возможно, стоит лишь отодрать кусок обоев с золотым тиснением, и там окажется черный внимательный глаз. Вам так не кажется?»

      Не дожидаясь ответа, он пошел в другую комнату. Маленький смуглый человечек. Я даже не успела разглядеть его лица. Но, продолжая стоять, облокотившись на стену, я вдруг отчетливо почувствовала идущую сквозь нее пульсацию.

      «Захер…» – грустно прошуршал из-под обоев чей-то голос.

      Через секунду я почувствовала, что моя ладонь, словно покрываясь тонкой коркой льда, не может оторваться от стены. Стало вдруг очень холодно. Колючий мороз пополз по венам, медленно пробираясь к плечам и далее – в сердце. Я поняла, что если сейчас же не оторву руку, то скоро будет поздно. Как в детстве, когда шутки ради прилипаешь губами к металлической трубе, а потом со слезами и криком отдираешь от замерзшего железа окровавленный язык. Изо всех сил я отдернула руку от стены и отскочила в сторону.

      «Не скучаешь? – поинтересовался резво выскочивший из темноты с бокалом шампанского в руке Корецкий. – О господи, смотри у тебя кровь!»

      Действительно, моя ладонь была ободрана, и подушечка около большого пальца кровоточила. Я сказала, что разбила бокал с вином и даже не заметила, как порезалась.

      Корецкий побежал к хозяйке за бинтом. Пройдя все необходимые процедуры и поойкав для приличия при виде перекиси водорода, я вскоре вновь вернулась к гостям. Шагая обратно по коридору, я бросила беглый взгляд на стену, куда недавно «приклеилась» моя рука, но не увидела там ничего особенного – ни следов борьбы, ни даже капельки крови. Лишь плетеные золотые цветы сверкали ярче обычного.

      Мне было любопытно, кто же подходил в тот момент ко мне в коридоре.

      Войдя в зал, я стала осматривать гостей, пытаясь по голосу определить таинственного незнакомца. Но до тошноты визгливый голос Пупсика, которая чувствовала себя королевой в этом четырехэтажном царстве, заглушал все звуки вокруг:

      «А следующей зимой мы собираемся построить двухэтажный домик для гостей. Так что милости просим…»

      Кассета 2

      Продержавшись в доме М. еще где-то с полчаса, я, сославшись на плохое самочувствие, поехала домой. Корецкий остался брататься с предпринимателями. Ведя машину по плохо освещенной лесной дороге, я стала жалеть, что, несмотря на уговоры хозяев, не осталась у них ночевать. Было уже далеко за полночь, и помимо головы теперь разнылась еще и рука. На пути не было ни единого указателя, и дорога, словно издеваясь надо мной, виляла хвостом как хотела. В какой-то момент я совершенно перестала понимать, где нахожусь, и поехала наугад. На мои телефонные звонки ни Корецкий, ни М. не отвечали – наверное, парились в бане. Наконец вдали замаячили огоньки, и я по-мотыльковски радостно помчалась на свет. Неподалеку от дороги стоял вагончик для строителей, а вокруг – огороженная