К вопросу о миражах. Георгий Куликов

усмехнулся, медленно поднялся с лавки и шаткой походкой побрел к бане, а Женя и Калинин последовали за ним. Они зашли в просторный предбанник, на потолке которого тускло горела лампочка. Маврин, сняв с себя простынь, начал одеваться, а когда он с вешалки снял рубашку, то под ней на крючке висела кобура с торчащей из неё рукояткой пистолета.

      – Чей ствол? – резко спросил Калинин.

      – Мой, наградной, – ответил Маврин и потянулся рукой к кобуре. Но в этот момент Женя опередил его и сам снял кобуру с пистолетом с крючка.

      – Ты чего, парень, отдай ствол, – проревел Маврин.

      – Разберемся, если у тебя документы на него в порядке – вернем, – спокойным голосом проговорил Калинин.

      – Да ты, Роман, видимо, не знаешь, что я теперь адвокат, смотри, как бы не погорел за самоуправство, – ехидно прошепелявил Маврин.

      – Давай одевайся быстрее, некогда рассуждать, – ответил Кудрин.

      Когда Маврин оделся и они вышли из бани, Женя увидел, как он попытался ударить Калинина кулаком по голове, но тот увернулся, и кулак Маврина, описав в воздухе дугу, потянул его тело на землю. В этот момент к ним подбежал милиционер – водитель дежурной машины, который помог Жене поднять Маврина.

      – Ведите его к машине, а я тут кое-что оформлю, – сказал участковый инспектор и снова зашел в баню.

      Когда Женя и милиционер-водитель привели Маврина и посадили на заднее сиденье в машину, тот, откинув голову назад, захрапел. А Женя краем глаза увидел, как Калинин вышел из бани с каким-то листком бумаги и подошел к столу, где пытался подняться один из собутыльников Маврина. Участковый инспектор поднял его и помог взгромоздиться на лавку, и в этот момент зашевелился и второй собутыльник, до этого спавший, уткнувшись в стол. Калинин им что-то говорил, но видно было уже плохо, и Женя перевел взгляд на спящего Маврина.

      Через некоторое время подошел Калинин и передал Кудрину протокол изъятия пистолета, подписанный обоими собутыльниками Маврина.

      Приехав в отделение милиции, они с трудом дотащили спящего Маврина в дежурную часть. Дежурный по отделению милиции удивился, увидев Маврина в таком состоянии, он еще помнил его в бытность работы в уголовном розыске. В этот момент в дежурную часть зашел Николаев. Женя рассказал ему про пистолет, найденный у Маврина, и предъявил его начальнику. Павел Иванович аккуратно осмотрел его, а затем попросил дежурного офицера «откатать» на всякий случай пальцы у спящего Маврина и утром вместе с пистолетом отправить в райотдел на экспертизу.

      – Вот ведь как бывает, – проговорил он, – еще недавно мы с ним вместе работали, а сейчас лежит он пьяный на нарах, и похоже, что сам совершил противоправное деяние.

      – Но в отношении убийства Широкова у него, похоже, есть алиби, – сказал Женя, – он ведь, судя по всему, приехал на дачу еще до его убийства.

      – А я говорю пока не об убийстве, а о хранении и ношении огнестрельного оружия, которым его никто не награждал, – проговорил Николаев. – А сейчас уже поздно и пора идти домой; завтра будем выдвигать и обсуждать версии