Зелёное пальто. Владимир Дэс

баз стали поступать продукты, которые я никогда не видел, о которых никогда не слышал и не представлял, что они существуют.

      В огромных ящиках, больше похожих на ящики для транспортировки крупнокалиберных артиллерийских снарядов, мне привозили нежнейшую стерлядь, копченых осетров, белужьи балыки. И все это было обернуто в тончайшую бумагу из морских водорослей. Помимо осетровой икры в синих банках, поставляли белужью бриллиантовую икру в золотых банках. А еще курильских крабов и норвежскую сельдь, мраморное мясо и новозеландских индюшек.

      Мои родственники, когда увидели все это изобилие, впали в нервную депрессию. И вспомнив холодную мурцовку [13], на которой выросли, разом запили. Запой длился почти неделю.

      Пили и пили. Пили и пили.

      Да жрали икру прямо из банок.

      Но в какой-то момент их просветления я напомнил им, отчего умер мой предшественник – директор этого рынка.

      Этим и остановил своих близких, которые уже позеленели от икры и ликеров.

      Остановив, похмелил огуречным рассолом и, отпарив в бане, я их всех, радостных, что не померли, посадил перед телевизором смотреть «Лебединое озеро». Когда балет прекратился, они узнали, что запретили коммунистическую партию.

      Началась приватизация.

      Все кинулись расхватывать то, что в государстве плохо лежало.

      Ввели ваучеры [14].

      Что это такое, никто не знал.

      Для туалета жестковаты, на деньги не похожи.

      Однажды мне позвонил знакомый железнодорожник и сказал, что у него в тупике стоят два вагона из Москвы, битком набитые ваучерами для Татарстана. А Казань получать их отказалась. Они там решили жить самостоятельно, отдельно от Москвы.

      Свой президент, свое правительство, свои ваучеры.

      А ему, железнодорожнику, позарез нужны пустые вагоны. Вот он мне и предложил разгрузить эти никому ненужные казанские ваучеры у меня на рынке. Может, я их цыганам-семечникам отдам под пакетики.

      Пришлось его выручать. Железнодорожники – народ полезный.

      Вагоны я освободил.

      Но цыгане от ваучеров отказались. Бумага на пакетики не годилась.

      Тогда я дал команду запихать эти тюки с ваучерами в самые дальние подземные склады рынка, чтобы не мешали.

      И совсем про них забыл.

      А через полгода начались аукционы, где за ваучеры начали продавать весьма интересные объекты казенной недвижимости.

      И только за ваучеры.

      За большое количество ваучеров.

      За тысячи, миллионы.

      У простых людей один, два, иногда десять ваучеров – не более.

      А у меня целых два вагона.

      И тот мой знакомый железнодорожник куда-то исчез.

      Наверное, в Грецию сбежал. Все тогда греками хотели стать. Паспорта греческие можно было купить на любой барахолке.

      Так эти два вагона ваучеров стали бесхозными.

      То есть моими.

      На эти ваучеры я купил маме новые швейные машинки.

      Папе – ликероводочный завод.

      Старшей

13

Мурцовка – разновидность похлебки простого народа (вода, хлеб, лук и подсолнечное масло).

14

Ваучеры – приватизационные чеки 1992 г.