Сказки о страшном. Mara Strega

что у Глюино

      какая-то страшная болезнь

      потеря памяти, потому что своё пробуждение он, например, помнил, просто отлично. С этой куклой было явно что-то совсем не так. Он вновь положил руку на плечо Глюино, подивившись тому, как отчётливо проступают под кожей вены.

      – Но ты ведь помнишь прежнюю хозяйку?

      Глюино медленно покачал головой.

      – Ну да ладно, – улыбнулся Дэвид, хотя Глюино

      что-то внутри него

      ему жутко не нравился. – Давайте подчистим их запасы конфет. Я Дэвид, кстати.

      Глюино улыбнулся, кивнув в знак знакомства.

      – А я Данте, – улыбнулся и Данте, обходя большую тарелку, которая служила медсёстрам в качестве вазы для конфет, и садясь по-турецки. Дэвид понял этот жест по-своему – Данте хотелось быть подальше от Глюино. Дэвид тоже подсел к тарелке с конфетами, потирая руки. Вампир чуть помедлил.

      – А разве так можно? – усомнился он. – Нас увидят, и…

      – И что? – усмехнулся Дэвид, натягивая свою любимую маску – рокера-раздолбая, и принимаясь разворачивать конфету. – Играй, как тебе нравится.

      Данте вздрогнул. Это был девиз Белорусского общества любителей шарнирных кукол. Мария рассказывала им о нём, и даже выкладывала их фотографии в группы Общества в социальных сетях, но никогда лично не приезжала на встречи и не давала своих кукол никому из членов Общества в руки. Она была собственницей, но Данте подозревал, что были и другие причины, по которым она не хотела подпускать их близко к кому-то из остальных шарнирщиков.

      День выдался спокойным, и вечером она лежала на расстеленной постели в ординаторской, читая какой-то очередной ужастик на телефоне. Марии казалось, что её куклы ведут бессловесную беседу, но она не решалась вмешаться. В конце концов, может, она ошибается – ведь Данте не

      слышит

      может читать мысли. Возможно, они просто думают хором – об одном и том же.

      – Что видели?– наконец, спросила она, выключая телефон и откладывая его в сторону. Она неосознанно посмотрела сразу на Дэвида, словно не ожидала от Данте никакого желания говорить.

      – Он живой, конечно… Но… что-то не так. Не могу точно сказать, что. У тебя он тоже вызывает леденящий душу ужас?

      Мария кивнула.

      – Такое ощущение, что у него амнезия – так ведь называется потеря памяти? Он словно что-то скрывает, а может – и вправду не помнит, не знаю. И… он выглядит очень больным. Будто его изнутри пожирает какая-то тварь.

      – Но сам он не злой?

      – Нет, – Дэвид чуть нахмурился, потеребил волосы, – думаю, нет. Он просто потерянный мальчик…

      – Мария, беги отсюда, – вдруг раздался высокий голос Данте. Дэвид в один прыжок преодолел расстояние между тумбочками, на которых они сидели, и обнял Данте, повалив его навзничь.

      – Что с тобой? – Дэвид чуть встряхнул его, убирая с лица влажные от пота пряди волос.

      – Прости… – шепнул Данте. – Я словно в трансе был… Мне так не нравится этот Глюино…

      Резко зазвонил внутренний телефон. Экстренное