Антивирус. Европа в огне. Игорь Валентинович Агафонов

отошла от машины на несколько метров, отдышалась.

      – Вообще супер! Да вы боевые ребята были, только это вам, вижу, не помогло.

      Несколько мгновений подумав, Армина вернулась к своей машине, постучала в водительское окно и отошла от машины.

      – Что там? – с тревогой спросила Татьяна. – Опять?

      – Мама, дай антисептик. И обработай салон.

      – Родриго…

      – Что Родриго, мама? – испугалась Армина.

      – Он весь горит. У него хрип. Я думала он спит, а он был без сознания. А сейчас он бредит.

      – Черт, черт, черт! – Армина затопала ногами. – Надо быстрее ехать!

      – В салоне слишком много вируса, – сделала свое заключение Татьяна.

      – Надо просвежить салон и обработать его. Дай мне одну бутылку, салфетки и пакет.

      – Что ты там нашла?

      – Мама, быстрее!

      – Держи! – Татьяна дала Армине пакет, сунув туда бутылку с антисептиком и салфетками.

      Армина, схватив пакет, быстро пошла назад к машине, где она нашла оружие. Оружие и упаковки Армина обработала антисептиком. Револьвер и коробки с патронами Армина кинула в пакет, забрызгала нутро пакета антисептиком, взял в руку ружье и устало направилась назад к своей машине.

      Неожиданно справа появился автомобиль с полицейским проблесковым сигналом, послышался короткий вой полицейской сирены.

      Армина, мгновенно, выключив фонарик, упала в пахнущую пылью и горечью траву, и замерла…

      Глава вторая

      ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЛОСЬ

      Татьяна ждала в машине около клиники уже долго, но Манюэль все еще не появлялся. Наконец, уже прилично переволновавшись, Татьяна вышла из машины, закрыла ее и направилась к клинике. И только тут она увидела, как Манюэль катит перед собой каталку с чем-то, что лежало на ней под простыней. Следом за Манюэлем шел санитар в маске и в защитных очках.

      Татьяна остановилась, не решаясь шагнуть ему навстречу.

      – Дорогая, Чикита, – произнес Манюэль. Так он когда-то называл ее, но Татьяне это не очень нравилась. Это было имя любимой бабушки Манюэля, которая вырастила его и на могиле которой он рыдал, как мальчишка.

      Но именно это его воспоминание бесило Татьяну. Ей не нравилось, что называл он ее именем умершей бабушки, да и имя это ей не нравилось. Однако Манюэль некоторое время настаивал на том, чтобы она даже поменяла свое русское имя, поскольку имя Татьяна было непривычным для его испанского уха. Но в итоге Манюэль сдался. Но сегодня назвал ее опять именем Чикита.

      – Я не Чикита, дорогой, – с осторожностью напомнила мужу Татьяна.

      Но, увидев на глазах Манюэля слезы, Татьяна постаралась успокоить его:

      – Хорошо, ты можешь так меня называть… сегодня…

      Манюэль остановился в паре метров от неё, глядя в ее глаза, наполненные сочувствием и сожалением, мрачно помотал головой.

      – Нет, – негромко произнес он, – ты не Чикита. Бабушка Чикита уже там… как и мой… родной брат… Антонио. – Манюэль едва давил в себе слезы. Надтреснутый голос его дрожал. – Они