Цицерон – мастер публичных выступлений. Или роман об истинном римлянине. Том II. Василий Князев

буду обладать, – прошептал в ответ разгоряченный страстью молодой муж.

      На это Теренция ничего не ответила, но, властно улыбаясь, резко отодвинула в сторону тунику мужа и чуть приподнялась, благодаря чему «римский легион вошел в Цизальпинскую Галлию». Цицерон, крепко прижав жену за бедра к себе, начал страстно целовать ее грудь, а та, в свою очередь, закрыв от блаженства глаза, начала ритмично двигаться, приводя этими чувственными движениями в огромное возбуждение обоих. Крепкое кресло из красного дерева начало предательски трещать от тяжести разгоряченных тел. Стоны, вздохи, запах любви – все смешалось в этой комнате. Движения любовников то становились медленнее и как будто почти замирали, то резко убыстрялись, как квадрига на конских ристаниях, стремящаяся к финишу, пока, наконец, оба не взлетели на пик наслаждения…

      …Теренция, откинувшись немного назад, еще несколько секунд продолжала сидеть на бедрах мужа, а затем медленно сползла на пол.

      – Спасибо, любимый, – слабым обессиленным голосом произнесла та.

      – Тебе спасибо, – ответил Цицерон, также опустившись на ковер к жене.

      – Мы ведь никогда ни делали этого на этом кресле? – улыбнувшись, спросила мужа Теренция.

      – Не-а, – ответил тот.

      Затем наклонился к жене и, нежно поцеловав в губы, начал массировать ее ступни, отчего она всегда приходила в чувственный экстаз.

      – Спасибо, спасибо, любимый. Как хорошо, что ты у меня есть, – произнесла Теренция со слезами на глазах, поцеловав руку мужа.

      – Родная, я так рад, что наши отношения являются маленьким островком счастья, любви и семейного благополучия в этом развратном Риме. Я люблю тебя…

      – А я тебя обожаю…

      …На другой день, когда Юпитер уже давно покинул небосвод и поставил коней в конюшню, чета Цицеронов вышла из паланкина у белоснежного дворца, прибыв на званый ужин.

      Раб-привратник, прикованный к дверям, открыл им дверь, затем другой поднес им тазик и вымыл ноги, после чего дворецкий провел в атриум. Цицероны немного опоздали, поэтому все гости уже возлежали на ложах, успев откушать несколько чаш вина. Навстречу Цицеронам вышел хозяин Корнелий Лентул Спинтер. Это был мужчина средних лет с добродушным взглядом и располагающей улыбкой.

      – Теренция, вы великолепны! – произнес галантно хозяин дома и поцеловал, согласно обычаю, в обе щеки жену Цицерона.– Марк, мы уже заждались тебя.

      Спинтер также поцеловал и Цицерона и вдруг после обязательного ритуала неожиданно приобнял гостя.

      – Ваше ложе рядом с Гнеем Помпеем «Великим». Надеюсь, вы не против? – спросил хозяин.

      «Хороший знак», – подумал про себя Цицерон и с поклоном ответил:

      – Нет, что вы, уважаемый Лентул. Это честь для нас.

      И чета Цицеронов прошла к своим ложам. Атриум площадью не менее ста квадратов по периметру был богато украшен статуями Зевса, Геры, Минервы, Юпитера. Пол был выложен причудливой мозаикой, изображающей греческий эпос. По всей