Сделка с совестью. Лала Умуд

надо выпить! – утвердительно произнёс Тони и в третий раз вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с початой бутылкой виски и стаканом.

      – Пей залпом, почувствуешь тепло, и дрожь пройдет.

      Я послушно выпила и подавилась, обжигающая жидкость встала поперёк горла. Задыхаясь от кашля, я вскочила коленями на кровать и оказалась с ним лицом к лицу. Что произошло потом, помню очень смутно. Он обнял меня, и мы оказались в постели. Я никогда прежде не испытывала тех ощущений, которые в тот момент накрыли меня с головой. Неискушённая в любовных вопросах, я молча подчинялась его рукам и только жадно ловила губами его губы. В ту ночь он овладел не только моим телом, но и моим сознанием, разумом и душой. Это я поняла спустя годы. Я приняла его тогда, как нечто, посланное мне свыше. Как это получилось и какой магией он обладал, не знаю. В ту ночь он остался у меня до утра. На рассвете оделся и ушёл, а я лежала, не в силах пошевелиться. Меня отрезвил стук в дверь. Это был Хесус.

      – Тана, ты проснулась? Мы уже купаемся и завтракаем.

      – Да, да, я тоже иду.

      Медленно одевшись, я увидела в зеркале тёмные круги под глазами и надела солнечные очки. Все уже были внизу. Девочки загорали. Сесу подбежал ко мне.

      – Доброе утро! Как спала?

      – Нормально, спасибо, – промямлила я.

      Слава тому, кто придумал тёмные очки, – пол-лица скрыто, и никто из окружающих даже не догадывается, что творится у тебя на душе.

      Я пила кофе, когда появился он. Через весь сад Тони вёл на цепи вчерашнюю собаку, крепко держа в руках поводок, а пёс боязливо косился на него.

      – Видишь, только Тони смог приручить бешеного Феде. Ему это раз плюнуть, – засмеялся подошедший ко мне Хесус. А у меня на душе скребли кошки от этого зрелища. Оно навсегда врезалось в мою память – его сильные загорелые руки с проступившими венами и огромный бультерьер на цепи, семенящий, как испуганный щенок в тени хозяина. Вот так же на цепи он будет вести не Феде, а меня…

      В тот же день ближе к вечеру я уехала. Сесу просил меня остаться, но я не могла. Каникулы продолжались, и мы с родителями уехали отдыхать. А осенью перед занятиями я поняла, что беременна. Это был удар! Удар по моей жизни, по амбициям моего отца и крест на моей будущей карьере хирурга. Я не знала, что мне делать и у кого просить помощи. Несколько недель я собиралась с силами и, наконец, решила рассказать все Хесусу. Мы встретились в тихой кофейне недалеко от места нашей учёбы. Я понимала, что нравлюсь Хесусу и сделаю ему больно своим признанием, но выбора не было.

      – О чем ты хотела поговорить со мной, Тана?

      – Помоги мне, Сесу, – я заплакала.

      – В чем? Что произошло? – он всполошился.

      – Я беременна!

      Он остолбенел от этой новости.

      – То есть как? От кого?

      И я рассказала всё, что произошло на его дне рождения. Он слушал с окаменевшим лицом. Зелёные глаза стали холодными, а зрачки сузились, как кошки.

      Как ты могла такое допустить? В моём доме! Как он мог это сделать?! Я должен рассказать все отцу.

      Я молча замахала руками

      – По-другому