Анна и Каиафа. Анна Александровна Борзикова

ячная служащая Хабаровского храма Анна вышла из церкви Иннокентия Иркутского на Тургенева 73 б, села в автобус на Муравьева Амурского и поехала в сторону Южного. В автобусе было невыносимо жарко от дыхания и испарений большого количества людей. Держаться было не за что и сесть некуда (муниципальный автобус). « Зачем я надела эту куртку?» – задала Анна самой себе вопрос. По ее спине, а затем между ягодиц потекла тонкая струйка пота. Вдруг автобус дернуло, видимо шофер резко затормозил перед внезапно загоревшимся красным блином светофора. Раздался смех молодежи, цоканье дам среднего возраста, и в наступающей темноте (а Анна заканчивала работу в 20-00) сквозь грязное автобусное стекло Анна с удивлением угадала улицу Мухина в городе Зея Амурской области, всю засыпанную снегом после видимо недавно пронесшегося урагана, что довольно часто стало случаться в этой области после и во время постройки космодрома «Восточный». Лица пассажиров показались Анне такими, как будто из Москвы, из мягкой постели их бросили на Дальний Восток для постройки метро до Колымы. Через пятнадцать минут, останавливаясь на каждой остановке городского транспорта и впуская, но, не выпуская (так как им совершенно некуда было тут ехать) пассажиров, автобус мягко затормозил перед домом Анны. «Чушь какая-то!»– подумала Анна, но все-таки вышла на улицу. За ней последовало еще 5-7 человек Хабаровчан. Первое что бросилось Анне в глаза – это упавшие деревянные ворота около дома, где жила Анина мама. Видимо ураган был очень сильный. «Странно, а в Хабаровске все тихо» – только и смогла подумать Анна и, оглянувшись, увидела, как автобус проследовал дальше, унося с собою 100 с лишним неместных жителей, судьба которых осталась неизвестна. Аня просунула руку в квадратик, вырезанный в калитке, отодвинула заледеневшую задвижку («Значит, мать сегодня не выходила со двора») и взошла на крыльцо. Анна взялась за ручку деревянной двери, ведущей на терраску, и в этот момент почувствовала свою руку на железной ручке от железной же двери в квартиру хабаровских родственников. На кухне с недовольным как всегда, когда дело не касалось ее личных детей, видом орудовала Олеська – деревенская ушлая и наглая бабенка сумевшая со своим первым незаконнорожденным сыном захомутать Аниного двоюродного брата Саньку, да еще и прописаться в трехкомнатной хабаровской квартире. Анне пришлось скромно ютиться сбоку на маленькой газовой конфорке и варить себе спагетти, чтобы не умереть с голоду, на большее уже не было сил после двенадцатичасового рабочего дня. Ночью последней Аниной мыслью было, зачем она сюда приехала. Утром в 7 часов Анна уже ехала в автобусе на работу. Спустившись от остановки к храму, Анна прошла мимо кованой решетки, окружавшей церковь, и обмерла – она снова стояла на вчерашнем крыльце перед маминым домом. Мама сделала удивленные глаза. В доме было холодно, несмотря на центральное отопление, так что мама затопила печку. – Ну, вот, мама, я и приехала, – только и нашлась сказать Анна. – Ну и молодец, раздевайся, сейчас ужинать будем. Поели, попили чай, Анна села в кресло в зале смотреть телевизор и задремала. В шесть часов зазвонил будильник. Анна встала, как всегда, в семь с копейками еще в темноте она была на остановке Южного микрорайона в городе Хабаровске. В восемь часов Анна расставляла кружки по столам храма в центре города Хабаровска. Подойдя к иконе на правой колонне, Анна подумала: «Вот бы соединить работу в Хабаровске с домом в Зее!» В течение дня мимо Аниной лавки в храме помимо клира стали в большом количестве проходить рабочие в униформе с крупными буквами на спине «Колыма метрострой». Все они как бы не замечали Анну, ведь ей тогда было всего 39 лет, а выглядела она куда моложе, кроме того блондинка! Но добрые батюшки, случавшиеся на эту пору в алтаре, завидя такое небывалое скопление людей, охотно покидали святая святых и, отвечая на многочисленные вопросы любопытных до веры рабочих, всех их отправляли в церковную лавку или киоск. И началось! У Анны отбоя от покупателей не было, в этот чудесный день она уже не боролась героически с дремотой после обеда. Колымские метростроевцы все на перебой заказывали молебны на удачное и без жертвенное строительство ветки метро «Хабаровск – Магадан» ( видимо многих из них обрабатывал молодой отец Стахий). Улыбавшиеся батюшки и матушки, не покидавшие храм при таком товарообороте, через каждый час осведомлялись у Анны о выручке. После обеда к лавке подошел бывший полковник, а ныне отец Владимир, и попросил разменять ему пять тысяч. – По тысяче?– спросила Анна, смутившись. – По рублю!– очень довольный своим ответом сказал священник, а молодая бухгалтерша в очках с хвостиком прыснула со смеху, стоя недалеко в дверях храма. За день насобиралось пятьдесят тысяч рублей. Венцом дня стала торжественная покупка иконы Богородицы для успешного завершения ветки метростроя и начала новой – Хабаровск – Амурская область. Всего в этот день Анна сдала восемьдесят одну тысячу рублей. «Слава Богу, отцепятся теперь от меня!», только подумала Анна, но тут к ней подошла черноглазая и черноволосая уборщица Наташа с поселка Горького и попросила отпустить ее пораньше, так как у нее дома капает батарея центрального отопления, а она забыла вылить перед выходом чашку. Уже смеркалось, когда Наташа в девятнадцать тридцать счастливая выпорхнула из храма. Сразу по ее уходу в предбанник церкви зашли трое – старушка в кожаной бордовой шляпе и двое мужчин. Старушка представилась иностранкой, родственники которой до революции