Демон Амида. Стелла Амиль

матери.

      – Ладно тебе, кто об этом всём узнает? Сдать друг друга не в наших интересах. Если что, то мы просто беженцы, которые боятся вернуться на войну и ищут убежище.

      – Думаю, эта проблема меньше всего будет волновать нашего дядю.

      Резко в комнату вошёл Халим и, прервав нас, спросил:

      – Ну, как? Мне идёт?

      – Ты и так был мерзким, а теперь вообще… – скорчив рот, ответил Абдул.

      – Не слушай его, брат, – сказала Лания и подошла к Халиму. – Теперь ты выглядишь милее, маме понравится.

      – Терпимо, – сказал я. – Но с бородой лучше было. Как ты вообще так быстро её сбрил?

      – Сначала ножницами, потом бритвой, – довольно улыбался Халим и поспешил в зал, чтобы показаться маме.

      Сестра побежала за ним, а я смотрел на Абдула, который встал с места и, поправив свою зелёную футболку, сказал:

      – Ну, что же, я следующий.

      – Удачи, – недовольно ответил я и, облокотившись на стол, начал раздумывать, что сказать дяде, если он придёт, и как нам быть дальше.

      Спустя время я услышал, как мама целовала в свежи-бритые щёки Абдула и Халима и специально во весь голос хвалила их, чтобы я слышал и во мне проснулась совесть. Недовольно выслушивая эти выкрики, я всё же сдался и решил так же остричь свою бороду и выбрить её осторожно, чтобы всё равно оставить красивой формы щетину. Зайдя в маленькую ванную, где я еле встал напротив разбитого зеркала, я открыл кран и под тонкой струёй холодной воды умывался, всё ещё возмущаясь себе под нос, как я мог согласиться на это. Закончив бритьё и ещё раз умывшись водой, я резко поднял голову и взглянув на своё отражение. Сквозь трещины битого стекла, я увидел какое-то опухшее лицо, полное гнева и ненависти в глазах. Ничего не понимая, от неожиданности я испугался и, сделав пару шагов назад, рухнул на какие-то тазики и вёдра. На шум и грохот в ванную забежал Абдул. Раскрыв дверь, брат выкрикнул:

      – Эй, всё хорошо? Ты поскользнулся что ли?

      – Я, кого–то увидел в зеркале, – не понимая, отвечал я и осторожно встал с места.

      – Ну, ты даёшь,– рассмеялся Абдул. – Ты настолько не узнал себя бритым? Кадр, кстати, ты зачем щетину оставил? Всё сбривай.

      – Да нет же, – возмутился я и осторожно рассматривал своё отражение. – Это был не я, там был....

      – Кто? – с улыбкой смотрел на меня Абдул. – Там был помолодевший Амид?

      – Ладно, забудь. Если вы готовы, то идёмте на рынок, пока не стемнело.

      – Мы готовы, пошли.

      Абдул направился в коридор и вместе с Халимом надел шлёпанцы. Я подошёл ближе к потресканному зеркалу и внимательно разглядывал себя. Ничего не поняв, я пожал плечами и направился к братьям. Им шлепанцы подошли, а мне они были малы, поэтому мне пришлось поверх тёмно-синих спортивных штанов надеть мои чёрные сапоги.

      – Возьмите деньги, – сказал мама, протянув нам пару каких-то монет.

      – Ну, что Вы, мама? – возмутился Халим. – У нас есть деньги, мы всё купим.

      – Ты, Халим, останься дома, а они пусть сами сходят.

      – Амид, – обратилась ко мне