Грёзы Космоса. Сергей Николаевич Кропотин

держала бутылку красного вина. Я опять растянулся в улыбке. Похоже, так часто я ещё не улыбался со времени всех своих смертей.

      – Я подумала, что ты не откажешься немного расслабиться после всех волнений. Это вино разлито ещё до войны.

      – В такой чудесной компании я готов пить и не столь дорогие напитки, – я не переставал улыбаться.

      Аманда, поставив вино на столик, достала из буфета бокалы. Когда я разлил вино, она спросила:

      – За что пьём?

      – За синяки Руслана. Пусть их окажется больше, чем у меня.

      Аманда рассмеялась. Моё мальчишество её веселило. Она сделала глоток, а я осушил бокал до дна. Вино было приятным и крепким.

      – А твой отец не обидится, что я в его одежде?

      – Не знаю, он давно умер.

      – Прости.

      – Ничего. Мы привыкли к смерти. Отец умер во время бомбёжки, а моя мама через полгода от лучевой болезни. Мы живём вдвоём с сестрой, но после всех ужасов войны она сошла с ума. И Руслан этим воспользовался…

      – Мой город тоже бомбили.

      – И что?

      – Я погиб.

      Аманда предпочла пропустить мои слова мимо ушей. Она сидела рядом со мной. Я вновь налил вина.

      – За всех погибших в этой страшной войне, – сказал я.

      Аманда на этот раз выпила до дна.

      – Ты очень странный, – сказала Аманда, вертя в пальцах пустой бокал, – мне кажется, я тебя знаю, но ты какой-то неуловимый. Ты кажешься простым, но в тебе есть что-то, ускользающее от внимания. Что это?

      – Не знаю, – я, помимо желания, улыбнулся.

      – Ты хитрый.

      – Я? Честный. Я всегда говорю только правду.

      – Тогда скажи обо мне. – Аманда поставила бокал на стол.

      – Ты устала. Тебя трудно удивить. В душе у тебя пустота. – Я сознательно не касался её внешности.

      – А ты можешь заполнить эту пустоту?

      В вопросе, на мой взгляд, прозвучала некая двусмысленность, но я предпочёл отнести её на счёт собственной фантазии.

      – Не могу ничего обещать, – я придвинулся к ней, – у меня у самого в душе дыра…

      Моим опухшим губам губы Аманды показались резиновыми. Внезапно она отстранилась. Я повалился на диван. Я превратился в немой вопрос.

      – Подожди здесь. Я должна присутствовать лично. Я скоро.

      Она спорхнула с дивана и выскочила из комнаты. Выглядела она взволнованной. Я, ничего не поняв, выпрямился на диване и увидел на стене напротив маленькую белую коробочку, светодиод которой настойчиво мигал красным огоньком. Меня неведомой силой подбросило с дивана, я напялил какие-то тапочки и устремился за Амандой. В дальней комнате я увидел лестницу, ведущую вниз. Я принялся спускаться по ней, перепрыгивая сразу по четыре ступеньки. Лестничных пролётов было несколько. На последней площадке я увидел дверь, которую охранял высокий крепкий мужик в камуфляже.

      – Вы кто? Сюда нельзя! – Грозно проревел охранник, потянувшись за резиновой дубинкой.

      – Я ищу туалет, – ляпнул я то, что первым пришло в голову.

      Мужик