Девушка в розовом платье. Генри Ким

тит.

      Мальчиком двадцатилетней давности был я, Адам. Немая женщина была манекеном в магазине одежды. Когда родители узнали о том, что я принял манекен за реальную женщину, они расхохотались, а я приобрёл новую фобию. С самого детства я ненавидел и боялся манекенов, отводил глаза от витрин с одеждой, как от калек-попрошаек, старался проводить в гипермаркетах как можно меньше времени. Как жуткие несмешные клоуны для кого-то, пауки или змеи, манекены заставляли меня нервничать, и огибать пластиковых людей на расстояние обнаружения своим пустым отсутствующим взглядом. Но рано или поздно каждому требуется обновить гардероб, и для этого он приходит в торговый центр.

      – Чёрт побери! Ненавижу! – шарахнулся я от очередной груды пластмассы, неожиданно возникшей у меня за спиной. Пластмассовые губы, пластмассовый рот, пластмассовые глаза смотрели сквозь меня в ничто, изображая отстранённость одухотворённой особы. Одет манекен был мило: голубая блузка и туфли, и чёрная с серым юбка. Был бы она живым, за ним можно было бы приударить.

      Я вышел из отдела мужской одежды, переводя дух, и направился к выходу, как вдруг меня окликнул давно забытый радостный голос.

      – Адам!

      Это выглядело до забавного простым – встретиться с одноклассницей в магазине.

      – Адам, неужели это ты? – воскликнула отвернувшаяся от витрины девушка с волосами цвета мокрой золы. – Господи, как же ты изменился!

      Она говорила, как любая тётушка, приехавшая повидать племянников к сестре. Не хватало только сельского говора. Не знаю почему, но все тётушки живут в деревнях.

      – Здравствуй, Нина, – растерянно приветствовал я. – Обновляешь гардероб?

      Я не очень был рад видеть Нину. Руки и губы остались бы липкими, обними я или поцелуй её в щёку. Мне слишком хорошо была знакома эта девушка. Я знал, какой несмываемый налёт остаётся после таких поцелуев на зубах. В школьные годы я безответно был влюблён в неё, в цветущую красавицу, якшающуюся с ребятами за последней партой, постоянно оглядывался назад. В какой-то мере, я был обязан ей своими тройками.

      – Да, уже конец лета, но мне так надоели все свои наряды, – махнула она волосами, оправдываясь. – Как ты? Я почти ничего о тебе не слышала со школы, знаю только, что ты поступал. Уже окончил учиться?

      – Тебе пошло бы розовое, – посоветовал ей я, – только, наверное, нужен размер поменьше.

      Она казалась маленькой и хрупкой, как фужер, и удивилась, что я не ответил на её стандартные для бывших одноклассников вопросы. Опешив, она улыбнулась.

      – Да? Розовый совсем не мой цвет. Если помнишь, я предпочитала тёмные тона.

      Мне понравилось, как она покорно переменила тему. Последнее, о чём я хотел разговаривать, так это о своей жизни.

      – Конечно, помню, – откровенно соврал я. Я совершенно не помнил, как она одевается, потому что вглядывался всегда только в лицо, больше всего внимания уделяя глазам и губам. А ещё мне нравились её щёки, всегда запудренные, потому что прыщавые и …

      – Адам, – вырвал меня из оцепенения голос девушки, – о чём задумался? Девушка мило улыбалась и смотрела мне в глаза.

      – Ни о чём, – снова соврал я. – Думал о той одежде, которую ты раньше носила. Чёрную такую. Неплохо было, но сейчас так не делай.

            Она опустила голову, и уголок её рта пополз в сторону и вверх, словно фуникулёр.

      – Знаешь, – сказала она, – я сюда пришла с подругой, но ей пришлось уйти, её парень по какому-то поводу жутко заревновал. И теперь платье оценить некому. Я подумала, может, ты мне поможешь?

      Этот тревожно-волнующий момент предвкушения возможного наслаждения – самый приятный в зачинании любых отношений. Потому девушки так любят флирт: это легко, красиво и очень приятно.

      – Конечно, – пожал плечами, но с улыбкой, согласился я, и поднял пакет с покупками на уровень груди, – я уже всё купил, и никуда не тороплюсь.

      Когда она скрылась с несколькими платьями за занавеской, я уставился в пространство, пытаясь понять, что происходит. В пространство попал кассир. Ещё один манекен, обслуживающий клиентов. Чек, спасибо за покупку. Чек, спасибо за покупку. Монотонный процесс. Всё это было так обычно: магазин, вещи, женщина, кассир. Сводящая с ума обыкновенность, которая внезапно показалась мне чем-то простым и очень лёгким. Я понял кассира: он просто выполнял свою работу, отдавался воле жизни.

      – Будь, что будет, – посоветовал я совету, и улыбнулся, когда она показалась впервые.

      Она показалась в красном, зелёном и голубом, а я придумывал недостатки, чтобы она купила розовое, где был глубже вырез, между тем, размышляя, кем была для меня эта девушка – напоминанием грустного прошлого или трофеем пронесённым сквозь годы, – и кем могла стать? И кем для неё был я: случайным знакомым или возможным вариантом? Или манекеном с говорящим ртом и парой глаз? Имело ли это значение? На фоне девушки в платье многое теряет смысл.

      – С наслаждением смотрел бы на это платье часами, – восхищался я, разглядывая её шикарную фигуру, обмотанную розовой тряпкой.

      – Могу