Посылка для капитана. Павел Сергеевич Гришин

слушок крепко загулял по этажам старших классов, и мать вызвали к директрисе.

      Майорская жена тоже в долгу не осталась.

      Уразумев, что раз нет тела, то нет и дела, решила зайти с другого конца, доверившись старому, испытанному армией несчастных жен способу – подать заявление на мужа его начальству.

      Сработало, как ни странно, хотя ничего странного в этом не было, за последний год на бедного майора накатали столько телег за подписью и без, что челобитная от дорогой, и на все времена единственной явилась той самой каплей, которая.

      Впаяли наотмашь всё: и пьянку и аморалку, пусть не уличенную, но, наверняка, имевшую место быть, жена ведь врать не будет, не чужая чай.

      В итоге с погонами майору пришлось расстаться, да и с работой тоже.

      А Настя ушла из школы.

      Мать поплакалась отцу, что учиться стало невыносимо, уровень преподавательского состава оставляет желать лучшего, в вот в вечерней школе при судоремонтном заводе дочке будет полезней, тем более что пора думать о будущей профессии, а должность бракера отдела технического контроля не хлопотная, можно будет в служебное время к экзаменам в институт готовиться, а там видно будет.

      На том и порешили, отец обычно не протестовал.

      – Здравствуй, Настена! – окликнул девушку хриплый голос, когда она шла в сумерках едва начавшегося рабочего дня через склад в заводскую лабораторию.

      Вчерашний начальник отделения милиции, облаченный в камуфляжную куртку заводского охранника, стоял у сложенных в высокий штабель металлических поддонов.

      Настя слышала, что Щетинин ушел из дома, но где он теперь, и кто он теперь, была не в курсе.

      Мать старалась не будить в дочке воспоминаний, ну было, и прошло, что уж теперь, назад не отмотаешь, сама виновата, но основную ношу вины за всё происшедшее мать, все-таки, брала на себя.

      – Как живешь то, Настюха? – бывший майор шагнул вперед, но его бросило на ржавый металл, и Настя поняла, что он пьян.

      – Ты это, погоди…

      Щетинин тяжело присел на поддон, дрожащей рукой вынул из кармана надорванную пачку дешевых сигарет, несколько штук выпало на землю

      – Ну, зачем вы так, Николай Иванович? – Настя присела на корточки, стала собирать упавшие сигареты. – Вам же нельзя пить!

      Неожиданно две сильные ручищи обхватили её за голову, притянули к себе.

      – Прости меня, девочка моя.

      Щетинин что-то быстро говорил, голос его захлебывался, слова невозможно было разобрать. Жесткие, корявые как сучья сухого дерева, грязные пальцы стали рвать пуговицы на черном халате, в котором Настя выскочила налегке, длинные, давно не стриженные ногти царапнули коленку, поползли вверх по ноге.

      Насте удалось вырваться из рук бывшего майора и отбежать за штабеля.

      – Никогда! Слышите? Никогда больше не подходите ко мне!

      – Сука ты! – Щетинин, тяжело дыша, поднес изломанную сигарету ко рту, чиркнул зажигалкой.

      Больше они не встречались.

      Час еще не поздний, но народу в супермаркете